Каждого ближнего. Как научиться любить без условий даже тех, кто этого не заслуживает - стр. 18
Мы уже заканчивали трудиться над соседскими деревьями, когда к нам подъехала полицейская машина. Казалось, режиссёр всей этой сцены специально подослал её ровно в тот момент, когда Кэрол готовилась зашвырнуть последний рулон на самую верхнюю ветку. Она как раз замахнулась, когда полицейские остановились прямо рядом с нами. Она посмотрела на них, потом на дерево, потом снова на них. Полицейские включили мигалку и вышли из машины – и Кэрол всё равно бросила последний рулон. Мы по-прежнему были в карнавальных носах и очках, так что, может быть, она рассчитывала, что нам удастся сбежать.
Полицейские спросили, в курсе ли мы, что забрасывать чужие дома туалетной бумагой противозаконно. Я твёрдо посмотрел на них, обнял Кэрол за плечи и сказал: «Начальник, у меня дипломатический иммунитет, а у неё рак. Арестуйте нас».
Полицейские переглянулись и усмехнулись. Они поняли, что происходит. Они посочувствовали и даже подыграли Кэрол: в результате мы все вместе стояли и обсуждали, каково ей будет в тюрьме. Я предположил, что питание ей понравится, а душевые вряд ли, и посоветовал полиции надеть на неё наручники, пока она не натворила ещё чего-нибудь. Потом полицейские уехали, а мы помахали им вслед.
Когда дети были маленькими и никак не засыпали, я пальцем поглаживал им носы: от переносицы до кончика. Этот трюк срабатывал каждый раз, и через несколько минут они уже глубоко спали. Кэрол пережила осень и дотянула до Рождества, но угасала на глазах. Я заходил к ней и поглаживал ей нос, чтобы она уснула и ненадолго забыла о битве, происходившей у неё внутри. Мы вместе молились и разговаривали об Иисусе и своих ближних, то есть о соседях. Однажды эти самые соседи пришли и прямо через окно вручили Кэрол цветы, которые сами вырастили. Вся её кровать была в цветах. Бескорыстная любовь способна преображать даже самые безотрадные места в цветущий луг.
Когда у Кэрол хватало сил, она встречалась с друзьями в своей гостиной. Она слабой рукой указывала в окно, на соседские деревья, на верхушках которых до сих пор болталась туалетная бумага. Хихикая, она говорила: «Это я сделала». В течение зимы с каждым днём Кэрол всё тяжелее было находить в себе силы жить. Она проводила дни и ночи, которые начали сливаться воедино, в беспокойной дремоте.
Первого января Кэрол едва цеплялась за жизнь и была уже слишком слаба, чтобы вставать с кровати. Она дотянула до нашего парада, королевой которого ей когда-то довелось побывать. Я думаю, что именно мысль о параде поддерживала её в последние месяцы борьбы с болезнью. Перед самым началом парада мои сыновья, Ричард и Адам, вместе с мужем Линдси, Джоном, перешли дорогу и перенесли Кэрол из кровати в кресло перед окном, чтобы ей было видно улицу.