Казанский альманах 2019. Лазурит - стр. 36
Пушкин покосился на добродушное, полное лицо Елизаветы Михайловны, так напоминавшее внешний облик её знаменитого отца – фельдмаршала Кутузова. Ныне он даже в словах ближайших друзей с болезненностью угадывал замаскированное любопытство, а порой и скрытую насмешку. И в ней, давней своей поклоннице, привязанной к нему фанатичной любовью, заподозрил желание к иронии. Наверно, и сама Елиза, как он часто называл Елизавету Михайловну, считала его ревность смешной и беспочвенной, особенно сейчас, когда француз заговорил о чувствах к Катрин. Почему же никто не видел в этом фарса, пьесы, разыгрываемой обоими Геккернами, насмешки над его Наташей?! Он решительно направился к свояченице и, демонстративно не замечая Дантеса, потребовал от неё покинуть раут вместе с ним…
Катрин рыдала в своей комнате, сёстры пытались остановить её истерику, но лишь натыкались на упрёки и обвинения.
– Вы все мне завидуете! Жорж любит меня, хочет жениться, но вы все противитесь! А твой муж, Таша, он поступает хуже всех. Зачем, скажи, зачем он вёл себя у Фикельмонов так отвратительно?!
– Катенька, – Натали присела на край постели, – мы желаем тебе только добра. Месье Дантес он… его намерения кажутся несколько странными.
– Ах, отчего же?! Не потому ли, что ты продолжаешь считать его своим поклонником?
Наталья Николаевна нахмурилась, каждое слово давалось ей с трудом:
– Катенька, послушай, Жорж – человек без чести, я не рассказывала вам с Азей, но он шантажировал меня, хотел, чтобы я отдалась ему, говорил, что иначе покончит с собой. И вдруг, не прошло и двух недель, заговорил о женитьбе на тебе. Кому он лгал – тебе или мне?
– Так тебе не приходило в голову, сестрица, что в эти две недели он мог полюбить другую? Он полюбил меня, потому что… – Катрин поднялась во весь рост, оправив белое платье, которое так и не сняла, вернувшись с раута. – Потому что я стала его любовницей и ныне встречаюсь с ним.
Натали охнула, зажала рот сжатым кулачком.
– Где? – сдавленно вопросила она.
– У тётушки. Ей всё известно, и Екатерина Ивановна нас поддерживает.
Наталья Николаевна продолжала смотреть на сестру, но какая укоризна явилась в её обычно кротком взгляде.
– Раз ты умела всё прекрасно устроить, так поди же теперь к Александру Сергеевичу и убеди его отказаться от дуэли. – Она поднялась прямая и строгая, как никогда. – И я желала бы, чтоб ты как можно скорей оказалась в доме Геккернов.
Дверью она не хлопнула, выдержка не изменила даже сейчас, когда Натали почувствовала, как жестоко над ней надсмеялись и ещё продолжали насмехаться, ломая непонятную комедию. А потом она стояла под дверью кабинета мужа и слушала рыдания Катрин, прерываемые истеричными мольбами: