Казанский альманах 2018. Изумруд - стр. 44
– Вернёт ли когда-нибудь мой дед Сарай ал-Джадид, соберёт ли улусы в один кулак? Послушайте, что говорят эти торговцы: степные города лежат в развалинах, вся Дешт-и-Кипчак словно вымерла, лишь орлы и дикие звери царствуют над страной хана Тохтамыша!
Аталык ободряюще потрепал воспитанника по спине:
– Повелитель не из тех, кто опускает свой лук, если в колчане ещё остались стрелы. Вот увидите, скоро мы услышим о нём! Хан Тохтамыш объявится в этих степях, и псы, незаконно захватившие власть и растащившие Орду на куски, побегут прочь!
Мухаммад вскинул голову, возбуждённо воскликнул:
– И я буду идти рядом с дедом! Я знаю имена этих высокородных псов, зовут их Куюрчак, Идегей и Тимур-Кутлуг, это они делят Великий Улус на части. А Страна престола неделима, она – наследство, данное великим Чингисханом, и один верховный правитель должен быть у неё, а остальные лишь наместники его.
– За вами истина, Мухаммад-солтан. А слышали, один из торговцев говорил, что ныне хан Тохтамыш захватил Кафу и Крымский улус? Но правда ли это, нам неизвестно. Придётся жить здесь и ждать вестей либо от вашего высокородного деда, либо от сиятельного солтана Джеляльуддина, вашего отца. – Аталык с трудом поклонился, мешала плохо заживающая рана. Этот разговор, где, пожалуй, впервые за долгое время он вновь величал царевича его титулом, заставил вспомнить о правилах приличия. – Простите, солтан, я удалюсь, что-то похолодало, зажгу очаг в юрте.
Глава 10
Выехав из крепостных ворот, хан оглянулся. За его спиной оставались стены литовского города Лиды. Теперь это был его удел. «Я износил удачу, как истлевшее платье, – подумал Тохтамыш, – значит, пришло время воспользоваться удачливостью других». Тохтамыш окинул взглядом верных ему людей, горстку отважных, сопровождавших его в дни возвышений и падений. Среди них были сыновья, мангытский эмир Исабек и Бакиш-Хаджа. Они вместе бежали из Крыма, когда не устояли перед превосходящими силами Тимур-Кутлуга и Идегея. Около года Тохтамыш правил крымским улусом, его правой рукой и старшим эмиром стал Руктемир Ширинский, и вслед за ним вся крымская верхушка признала в изгнаннике повелителя. Но повернулся капризный ветер судьбы, и вот хан снова беглец, которого в Литве принял двоюродный брат короля Владислава II Ягайло – князь Витовт.
Литовский князь был уже немолод, немногим младше самого Тохтамыша, и мечтал он о власти самодержавной, о вотчине могучей и обширной. Но пока в ожесточённой трёхлетней войне с Ягайло Витовт добился права быть наместником в Литовском княжестве. Только наместник вёл себя в родном уделе как самостоятельный правитель, и бежавших татар приютил без ведома польского короля. Ко двору Ягайло отправили лишь письмо, где в числе прочего упоминалось о прибытии в Вильно хана Тохтамыша. Ягайло в поступке Витовта усмотрел дерзость, но промолчал. Не с руки было развязывать новые столкновения, которые с таким трудом удалось потушить пять лет назад.