Казанский альманах 2016. Агат - стр. 30
Нурсолтан поднялась со скамьи, стараясь быть спокойной, и доброжелательно произнесла:
– Госпожа, пусть Аллах позволит мне взять ваши печали. У вас очень усталый вид, вы хорошо спали сегодня?
Произнеси она любые другие слова, и то они не взорвали бы так Сэрби-ханум. Побагровев ещё больше, мать наследника возопила:
– Должно быть ты, исчадие ада, спала превосходно! За один день вкусить любви двух мужчин могла только такая блудница, как ты! Как смела ты после объятий Ибрагима предстать перед своим супругом с невинным видом, как могла без стыда смотреть в его глаза?!
Нурсолтан молчала, оглушённая яростью старшей госпожи и обвинениями, заставшими её врасплох. Что скрывалось за этой тирадой Сэрби-ханум, о какой измене, о каком блуде она упоминала? Она не могла ослышаться, мать Халиля назвала имя Ибрагима! Ибрагим… И тут же всплыло воспоминание о вчерашнем вечере, его объятья, когда он пытался утешить её, захлёбывавшуюся в рыданиях. Значит, кто-то увидел их в саду в тот момент и придал всему происходившему совсем иную окраску, а сейчас об этом стало известно и Сэрби-ханум. Нурсолтан невольно стиснула край холщового покрывала, туже стягивая его на груди, словно желала этим движением укрыться от ярости ханум, от сплетен ханского двора, добравшихся и до неё. О Аллах, а если об этом станет известно Халилю и самому хану? Как же ей быть, как вести себя, как доказать, что она невинна?!
А Сэрби-ханум, сотрясая горячий воздух парильни кулаками, всё продолжала кричать:
– Пусть гнев Всевышнего обрушится на твою голову, а блуд обернётся саваном для тебя. Будь проклята, дочь порока, будь проклята навсегда! Как слеп мой сын и великий хан! Они не видят, несчастные, кого допустили до своего сердца!
Сэрби-ханум неумолимо надвигалась на молодую женщину, протягивала вперёд жадно скрюченные пальцы, готовясь вцепиться в беззащитное горло невестки. Она мощным телом перекрывала спасительную дверь, и испуганная Нурсолтан, вынужденная отступать под яростным натиском, спустя мгновение почувствовала, как спина упёрлась в покрытую горячими каплями стену. Мать Халиля с перекошенным от гнева лицом шагнула к невестке, зажатой в угол, замахнулась, и вдруг лицо побагровело ещё больше. Тучная женщина хватанула беззвучным ртом раскалённый воздух парилки и медленно осела на деревянные плахи, которыми был выложен пол.
Нурсолтан растерянным взглядом окинула распростёртое тело, но в следующее мгновение ноги уже несли молодую женщину к дубовым дверям. Она рассердилась, застав служанок за бездельем и сплетнями.
– С вашей ханум случилось несчастье. Не стойте же, как бесчувственные пни, бегите за знахаркой! А вы помогите мне вынести Сэрби-ханум, госпоже нужен свежий воздух! Да, пошевеливайтесь, каждая минута дорога!