Казань - стр. 4
И сейчас чёрным цветом Платон ни в чём заметно не уступал сопернику. Тот начал несколько нервничать и злиться на непокорность партнёра по партии. Отсутствие привычки более или менее глубоко продумывать свои ходы и реагировать на все ходы соперника, сыграло с Сан Санычем, наконец-то, злую шутку.
Он попался на простую четырёх ходовую комбинацию, начинающуюся, якобы, небольшой неточностью, или даже зевком Платона, неожиданно отвлекшегося на чай и сделавшего другой, преждевременный, на первый взгляд невинный ход на противоположном фланге, развивая, якобы, именно там успех ведущегося сражения.
Платон подкрепил это психологически дезинформирующим лёгким вздохом сожаления от этого сделанного не вовремя, неточного, и даже неправильного хода.
Этот трюк подействовал, как и надеялся Платон, на Сан Саныча.
Тот, приободрившись и воспрянув духом, предвкушая свой успех, уверенно сделал свой роковой ход, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
Сделав пешкой «вилку» на две фигуры: слона и коня, он, с ехидно-довольной улыбочкой превосходства, ожидал, какую именно фигуру пожертвует Платон: защищённого пешкой слона, первым нанося по пешке удар, либо отводя из-под удара незащищённого коня, или непосредственно самого коня, защищая ходом другого своего коня.
Тот, со вздохом сожаления, сделал вид, что расстроился, теперь уже и не зная, какую из двух фигур спасать, и… оставил сей выбор Санычу, сделав на другом фланге уже второй, подготавливающий, теперь уже ход ферзём на незамеченную соперником убийственную позицию в задуманной и успешно осуществляемой им комбинации.
Саныч, обрадовавшись, что ему оставили выбор, что хапнуть, поначалу, как Буриданов осёл, не зная, какую фигуру побить, вытаращенными под стёклами сильных очков глазами, от этого казавшимися Платону сильно выпученными, жадно всматривался в позицию, оценивая, что лучше взять: слона или коня?
Но потом, разглядев, в чём он был абсолютно уверен, новую ошибку Платона, и, наконец, решившись, Саныч молниеносно, словно боясь, что Платон, не дай бог переходит, схватил незащищённого коня, тем самым временно сохраняя свою далеко продвинувшуюся пешку.
При этом наверняка думая в душе, какой же Платон лопух, что не подкрепил его другим конём для получения компенсации: хотя бы пешку за коня, или не ударил сам, первый, слоном по пешке.
Эти алчные заблуждения совершенно отвлекли Сан Саныча от другого фланга битвы, где над его боевыми порядками сгущались, предвещавшие скорую бурю, грозовые тучи.
Расчёт Платона был прост: представив первый его ход, как ошибку, Саныч увлечётся безнаказанным боем коня и из-за этого потеряет два хода, плюс один вынужденный ход из-за шаха, а дальше… дело техники!