Казачий спас - стр. 3
С годами здоровье князя слегка пошатнулось. Сказались и бесконечные попойки с сослуживцами во время службы в гвардии, и старые раны, полученные на службе императору. Уйдя в отставку и занявшись семейным делом, князь вдруг понял, что хлеб заводчика далеко не так легок, как этого можно было ожидать. Увлечение техникой оказалось одновременно и прибыльным, и весьма затратным в плане личных сил.
Что ни говори, но бюрократия в империи оказалась очень косной и весьма охочей до мзды, если не сказать крепче. Иногда, разговаривая с очередным чиновником, князю хотелось достать револьвер и всадить пулю в его деревянный лоб. Словно сговорившись, все эти чинуши старательно затягивали любое дело, иногда доводя князя до белого каления. И только упоминание о том, что князь Воронцов-Ухтомский имеет личное право входа к императору для приватной беседы, спасало мздоимцев от немедленной расправы.
Оказаться в особых списках, отслеживаемых лично императором, было не просто опасно. Человек, чье имя оказалось на подобной бумаге, редко заканчивал свои дни дома. Их домом становилась каторга. Мастерские по изготовлению и ремонту автомобильных частей стали известны по всей Москве и Санкт-Петербургу. Первый в империи автомобиль «Руссо-Балт», а также автомобили господина Бенца и фирмы «Рено» использовались в России все шире и требовали запасных частей.
Именно их изготовлением и занялся старший брат князя, Владимир. А после его гибели от простуды дело подхватил младший Николай. Владимир, всегда увлекавшийся техникой более, чем военной службой, начал свое дело с нуля и очень скоро добился хорошего результата. Контракт с министерством обороны на ремонт и обслуживание находящихся в войсках автомобилей быстро вывел его мастерские на уровень имперской безопасности. Величина, о которой любой поставщик двора его величества может только мечтать.
И вот теперь князь с семьей, оставив дела на директора и помощников, отправился поправлять здоровье. Вскоре к нему должна была присоединиться и сестра князя. Маленькую Зою обожала вся семья, что не могло не сказаться на характере несносной девчонки. Вертя всей мужской половиной семьи, как ей вздумается, Зоя сразу после окончания пансиона была выдана замуж. Спустя два года ее муж, жуир, бонвиван и транжира, умудрившийся спустить на свои развлечения все наследство и приданое жены, умер от похабной болезни.
Как выяснилось, Зоя не заразилась от него только потому, что как женщиной он ею вообще не интересовался. Заядлый содомит, он интересовался только юными мальчиками, от одного из которых и подцепил сифилис, сведший его в могилу. Став вдовой, Зоя быстро успокоилась, честно выдержав положенный срок траура. Но потом ее стало не удержать. Открыв свой модный салон, Зоя стала одной из самых завидных невест в Москве.