Казачество в 1812 году - стр. 56
Французский мемуарист Арман де Коленкур писал: «Через десять дней после нашего прибытия в Витебск, чтобы раздобыть продовольствие, приходилось уже посылать лошадей на 10–12 лье от города. Оставшиеся жители все вооружились; нельзя было найти никаких транспортных средств. На поездки за продовольствием изводили лошадей, нуждавшихся в отдыхе; при этом и люди и лошади подвергались риску; ибо они могли быть захвачены казаками или перерезаны крестьянами, что частенько и случалось».
…«Скифская тактика», исполненная усилиями быстроконных казаков, вызывала тревогу у наполеоновского генералитета, чьи войска стали терпеть большую нужду в провианте и фураже. Дивизионный генерал граф империи Этьен Нансути, командир 1-го корпуса кавалерийского резерва, доносил по команде, что не находит на своем пути никаких запасов русских – ни зерна, ни муки, ни овса для лошадей, которые стали гибнуть прямо на марше.
Наполеон писал по поводу «скифской тактики» противника: «Русские действовали против нас, как когда-то парфяне против римлян под командой их полководца Красса».
При вступлении французов в город Вязьму установили, что казачьи отряды русского арьергарда предали огню не только провиантские магазины, но и казенные дома. Французский мемуарист писал: «казаки зажигают горючие материалы… в различных местах, пожар начался до того, как из города ушли последние казаки».
…Дела летучего казачьего корпуса в начальный период войны были громкими, угрожающими для врага и ободряющими защитников российского Отечества. В силу этого число конных бойцов атамана Войска Донского в слухах еще до дня Бородина постоянно «росло», все далее удаляясь от их истинного числа: «…Под начальством Платова – отдельный корпус более 50 тысяч наездников».
Изобретательность казаков в придумывании способов для поражения врага, нанесения ему любого урона (в том числе морального), казалось, не имела пределов. При этом на вооружение брался богатый подобный опыт из прошлого, вчерашнего и далекого.
Такой пример. В истории Лейб-гвардии Казачьего полка, в 1812 году называвшегося Казачьим Лейб-гвардии полком, с Черноморской казачьей сотней вписана такая история, случившаяся в самом начале войны, когда 1-я Западная армия генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли отступила к реке Западная Двина:
«Лейб-казаки стояли постами по реке Западной Двине. Против них были посты французской кавалерии. Командир Лейб-гвардии Казачьего полка граф Орлов-Денисов заметил, что один французский пикет слишком выдвинулся вперед и стоит в удалении от прочих войск. Он вызвал охотников снять этот пикет. Вызвалось двадцать пять удальцов, с поручиком Венедиктом Коньковым во главе.