Кайкен - стр. 49
Она терпеливо ждала, когда уже пора будет будить детей, без конца прокручивая одни и те же мысли. Не лучше ли продать дом? Наверное, напрасно они придумали жить здесь по очереди. Пожалуй, стоит сегодня же обсудить это с Пассаном.
Она склонилась над Синдзи, осыпая его поцелуями. Когда дети вот так спали, она с трудом заставляла себя их будить. Наоко постоянно боролась со своей природной склонностью к нежности, мягкости. Стараясь выдержать характер, она невольно слишком часто прибегала к решительности и властности.
– Ну же, вставай, мой мальчик, – прошептала она по-японски.
Потом перешла к Хироки, которому пробуждение давалось легче. Ребенок что-то пробурчал спросонья. На самом деле Наоко не была запрограммирована на проявление чувств. Отцовская жестокость что-то в ней надломила, и она так и не научилась выражать свою привязанность.
– Ну же, Синдзи! – бросила она старшему: он так и не пошевелился.
До конца раздвинув занавески, она снова подошла к ребенку, полная решимости вытащить его из постели. И застыла на месте, обнаружив рядом с подушкой чупа-чупс.
– Просыпайся! – Вспыхнув от злости, она безжалостно потрясла сына за плечо.
Наконец он открыл один глаз.
– Откуда это у тебя? – спросила она по-французски, потрясая конфетой.
– Не знаю…
Озаренная внезапной догадкой, она обернулась к Хироки, который сидел на кровати, тоже сжимая в руках чупа-чупс.
– Кто вам их дал? Когда? – закричала она, вырвав у него леденец.
Видя, что сын озадаченно молчит, Наоко и сама обо всем догадалась. Хироки тоже обнаружил свой чупа-чупс только что. Это Пассан. Ночью он пробрался в дом и положил в кроватки детей по гостинцу.
Она набросилась на Синдзи, который наконец поднялся с постели.
– Папа приходил? – Наоко вцепилась ему в руку. – Это папа принес?
– Ты делаешь мне больно…
– Отвечай!
– Да я сам ничего не знаю. – Синдзи протер глаза.
– Одевайся.
Наоко открыла шкаф, чтобы взять для них одежду.
Надо успокоиться. Нельзя звонить ему прямо сейчас. А главное, не давить на мальчиков.
Она снова подошла к Синдзи, все еще не очнувшемуся от сна, и заставила его одеться. Хироки уже чистил зубы в ванной. Наоко застегнула на старшем сыне ремень и велела тоже идти умываться.
Поднявшись, она почувствовала бесконечную усталость. Хотелось повалиться на постель и расплакаться. К счастью, клокотавший внутри гнев заставлял ее держаться на ногах.
Ну теперь Пассан у нее попляшет!
20
Вот уже три часа они копались в грязи. Три часа мокли под проливным дождем.
Они видели мерцание первых проблесков зари, затем мутный рассвет, пробивавшийся сквозь пелену ливня. В ка ком-то смысле гнилая погода была им на руку: ни единой кошки возле жилых зданий, ни одной души рядом со стройками и на пустыре. Кло-Сен-Лазар не желал пробуждаться.