Кай - стр. 8

Над раковиной, на белом кафеле, висит запотевшее зеркало. Я подхожу к нему ближе и рукой протираю часть гладкой поверхности. Вглядываюсь в острые скулы, прямой нос, высокий лоб, в тонкие губы. На нижней, у самого левого края, вертикальный шрам. Замечаю, что мои черные волосы слегка отросли за лето. Убираю мокрые пряди с лица и всматриваюсь в синие, как озеро, глаза. Хмурюсь.

Отвлекает меня от своего отражения слабый стук в дверь. Открываю ее и смотрю на рыжеволосого, ниже меня на голову, продрогшего Аерина.

Пока он в ванной, жду его в комнате. Она, конечно, небольшая, но из-за малого количества мебели кажется довольно просторной. Старый шкаф до потолка с отломанной дверцей, поцарапанный стол, которому, по всей видимости, уже перевалило за десятку, стул из темного дерева, узкая кровать, полки, забитые книгами до отказа, гитара в углу. Свет с улицы, проникая сквозь широкое окно, освещает часть стола вместе с раскинутыми на нем листками альбомного формата, на которых корявой рукой старательно нарисован уже знакомый мальчик с ледяными кубиками. Задерживаю взгляд на рисунке, а затем отворачиваюсь. Прохожу в дальний угол за гитарой. Беру ее в руки и усаживаюсь на жесткую кровать. Стираю пыль с задней части грифа, пробегаюсь пальцами по струнам. Нескладный звук наполняет комнату. Прислушиваясь к нему, замираю. Как только он исчезает, повторяю все сначала.

За этим занятием меня застает Аерин. Он садится рядом. Слишком близко. Я отодвигаюсь, прекрасно помня об особенностях его памяти.

– Зря ты меня сюда привел, – равнодушно говорю, как только стихают струны.

– Почему?

– Твоя бабушка не очень мне рада.

– Наоборот, – яро возражает Аерин, вскакивая на ноги. – Просто она беспокоится. Мы ведь промокли и можем заболеть.

Это кажется странным. Я поднимаю на него глаза и удивленно молчу. Не знаю, что ответить. Мысль о том, что кто-то беспокоится за меня, кажется непривычной и дикой. Хочется встать, выйти. Уйти за пределы этого дома и больше не возвращаться.

– Это твой рисунок? – Вместо этого киваю головой на стол.

– Мой, – тихо признается Аерин.

Ну, конечно. Кто же еще так сильно одержим сказкой про Снежную королеву?

– Понятно. – Ставлю гитару обратно в угол.

– Я не очень люблю рисовать, потому что у меня не получается, но я выбрал дополнительным предметом изобразительное искусство из-за бабушки. Она мечтала, чтобы в нашей семье хоть кто-то… – Он замолкает.

Пожимаю плечами.

– А что бы ты хотел нарисовать? – с жаром задает вопрос Аерин и тут же краснеет.

Равнодушно смотрю на то, как он, глядя в пол, от волнения сжимает и разжимает кулаки. Не знаю, откуда у меня появляется это глупое желание смутить его еще сильнее.