Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - стр. 16
Посмотрел на нее сановник и проговорил, вздыхая:
– Милое дитя, Бог наградит тебя за то, что ты не покинула в несчастье сына славного хана.
Тоска давила Гульнару.
– Славная девушка, – продолжал сановник, – чтобы предстать перед ясные очи хана, доблестному сыну его надо вымыться в бане и одеться в лучшую одежду. Поэтому, прошу тебя, на время ты оставь нас. Вот тебе, – протянул он ей кошелек с золотом, – оденься в самую красивую одежду, и потом мы заедем за тобой.
Гульнара покачала головой и кошелек не взяла. Взглянула она на Аслан-Гирея, а тот, как бы не замечая ее взгляда, отвернулся.
И голову уронила, тихо пошла прочь.
Год прошел.
Старый хан умер. Похоронил его Аслан-Гирей и стал править страной.
И старые и молодые придворные льстецы в дугу гнули перед ним свои спины, прославляли его мудрость и добродетели, а народ ниц падал перед ним.
Еще при жизни отца женился Аслан-Гирей на красивой девушке, дочери хана соседней страны, и полюбил ее. Счастливым он себя чувствовал после пережитых лишений, и казалось ему, что и на самом деле он обладает теми добродетелями и мудростью, которые восхваляли в нем придворные льстецы.
И наслаждаясь своим счастьем, в пирах и соколиной охоте проводил он время и ни разу не вспомнил о Гульнаре, совсем забыл он ее.
Только однажды, возвращаясь с охоты берегом реки, он увидел на нем мертвое тело женщины, которую только что вытащили из воды, куда она сама бросилась.
Заглянул он в лицо ей, и казалось оно знакомым ему.
«Гульнара, – подумал он, но сейчас же сказал себе: – Нет, я ошибся: это не Гульнара, это другая женщина. Гульнара осталась на чужой стороне и не пропадет она: умеет она добывать золотые».
И злобно рассмеялся он.
Два года еще прошло, и скуку стал испытывать Аслан-Гирей.
Каждый день он видел одно и то же: сановники изгибались перед ним, льстили и лгали, народ приветствовал его криком, и не радость, а страх слышался в этом крике.
Надоели ему пиры и охота, опостылела жена, ленивая, изнеженная женщина.
Тоска овладела им. Чего-то недоставало ему, но чего, он не знал…
И в одну бессонную ночь, лежа в постели, он вспомнил свою прошлую жизнь, вспомнил свою первую любовь. Гульнару вспомнил и лебедя, которого около колодца убил, и в тоске закричал он, рыдая:
– Лебедь! Мой милый Лебедь, где ты?!
И встал он с постели, вышел в сад и, бродя по темным аллеям, громко звал:
– Лебедь, Лебедь, где ты?
И спал сад, и глухая ночь молчала.
Из книги «Легенды Кавказа»
Машуко
Отчего потемнела степная даль?
Поднял ли ветер густую пыль с дороги, или же черная туча ползла перед дождем? Не пыль то была и не туча, а дым: горели аулы, подожженные крымскими татарами, полчища которых вел в Кабарду хан Каплан-Гирей.