Кавказ. Выпуск XVII. Черкесия - стр. 46
Затем мальчики были размещены по одному в особо устроенном училище и оставались в нем безвыходно сорок дней. По окончании этого срока, в который они занимались чтением, мальчики начали всенародно показываться на молитвах в белом одеянии и белых чалмах с такой же чадрой, доходившей до земли. Молитва их, сопровождаемая чтением книг, была продолжительна. По окончании молитвы старший из мальчиков отбирал книги у прочих мальчиков, давая им взамен в руки по нескольку камешков, которые они перебирали вроде четок.
В начале июля 1853 года Абдулла-эфенди со всеми своими мальчиками явился к Магомет-Амину на реку Пшиш. В один вечер, когда собрание было особенно многочисленно, Магомет-Амин сам вышел на молитву, сопровождаемый мальчиками. В продолжение молитвы соблюдалась глубокая тишина: молящиеся были неподвижны, как статуи. Наконец, среди этой восторженной торжественности послышалось тихое рыдание, которое при конце моления, когда книги были заменены камешками, превратилось в вопль отчаяния; даже сам Магомет-Амин плакал довольно значительное время вместе с мальчиками, чем и окончилась эта публичная молитва.
Некоторые из почетнейших абадзехов и шапсугов, бывших на собрании, пораженные невиданным и неслыханным для них зрелищем, осмелились спросить о причине такого моления. Тогда эфенди с видом глубочайшей набожности рассказал им, что в минуты плача они созерцают ад и рай, а поэтому невозможно человеку при виде торжествующих праведников и осужденных на мучения остаться равнодушным и перенести спокойно сожаление и горесть от нестерпимых мук ада и увлечение к невообразимым наслаждениям рая. Толкователь заключил предположением, что всякий правоверный мусульманин, обрекший себя на защиту веры и не щадящий своей жизни, есть наследник неизъяснимых райских наслаждений; не держащийся же единства на защиту правоверия наследует мучения ада. Наконец, он объявил, что в этот раз он созерцал, что глава правоверия, турецкий султан, благословил поднять оружие против России, а великий пророк призывает теперь сподвижников на защиту веры и наследия тех неизъяснимых райских удовольствий, которые он и все его юноши созерцали при совершении обряда перед глазами целого собрания.
С недоумением, качая головами, слушали абадзехи и шапсуги оратора. Часто и прежде твердили им о помощи турецкого султана, но ее никогда не бывало, а потому трудно было поверить им и пророчеству, соединенному тоже с обещанием помощи султана. Вместо умиленных его красноречием слушателей Абдулла-эфенди увидел насмешливые лица, особенно шапсугских старшин, и увидел, что разыгранная им комедия пропала даром. Попытка Магомет-Амина не удалась вполне, и он ясно увидел, что рассчитывать на проявление религиозного фанатизма между черкесскими племенами невозможно. Надо было ожидать других обстоятельств, более выгодных, которые бы передали в его руки власть над закубанскими и вообще черкесскими народами.