Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса - стр. 38
Прошло полчаса. Отдыхать долго нельзя – нужно лезть дальше.
Дорога становится однообразной – снег, снег, только один снег.
Впереди медленно двигается проводник. Слышны ровные удары ледоруба, а затем серебряный звон катящихся по откосу кусочков фирна. Ленточкой движется вся наша группа по свежевырубленным ступеням.
Солнечные лучи слишком ярки. Опасаемся за часть лица, не закрытого очками-консервами и шлемом. Но фланелевые маски, которые у нас в карманах, не надеваем на лицо – воздуха и так слишком мало.
Подъем становится заметно круче. Время бежало, но расстояние до седловины как будто не уменьшалось.
Уж давно погасли, потонули в белоснежной пустыне две маленькие точки Пастуховского приюта. Ноги налились свинцом, в груди бешено клокочет сердце.
После Приюта Пастухова очень резко стала сказываться разреженность воздуха. Через какой-нибудь час ходьбы вся наша «планово-отдыхательная» шкала была до конца исчерпана. После 10 шагов мы отдыхали уже не 25 секунд, а до тех пор, пока не восстановится полностью дыхание. Другого выхода не было, иначе дальше идти было нельзя. В голове шумело, шоколад в рот лез очень туго. С удовольствием проглатывали сочные куски лимона. Лицо не перекашивалось от этого, а скорее наоборот – лимон расправлял горловые судороги. Натирали виски коньяком, затягивались, как хорошей сигарой, нашатырным спиртом – после этого в голове свежело, усталость исчезала и казалось, что снова можно двигаться свободно вперед. Кажется, что можно пройти шагов 50, но делаешь 10 – и опять такая же история.
Минуты бежали за минутами, а расстояние до седловины не уменьшалось. Где-то в глубине росло недовольство на эту проклятую седловину. Идешь, идешь, а все без толку. Губы обсыхают – дышишь и ртом и носом, жадно хватаешь холодный, ледяной воздух, наполняя им легкие до отказа. Чаще хватаешь нашатырь, нюхаешь его до слез. Резко – секундное облегчение, а затем – снова пулеметная дробь в сердце.
Но вот конусы совсем уже близко – они разошлись, сплошная белизна их потерялась, на Восточной вершине видно много камней и выступов.
С южной стороны, т. е. прямо, подъем очень крут. Его нужно совершать сбоку, дойдя до седловины. Берем влево, чтобы обогнуть вершину. Бесконечно долго вымучивается путь.
Седловина вот-вот, почти около нас. Но, во-первых, она не так близка, как кажется, а во-вторых, мы ползем, как черепахи, изнемогая от недостатка кислорода, которого здесь почти в два раза меньше, чем в тех атмосферных условиях, с которыми сжился человеческий организм.
Панорама – колоссальна: за Главным Кавказским хребтом видны Сванетские Альпы, а на западе открылась темно-синяя даль, имеющая резкую границу с небосклоном, и нам как-то не верится, что это – Черное море.