Кавалеристы - стр. 8

– Мы – четвертый эскадрон.

– Кто такие? – спрашивает.

– Мы вам приданы.

Подходит командир эскадрона к нему, он его бьет:

– Врешь ты, немцы там.

– Нету немцев в городе. Ну нету…

Он ему говорит, командир эскадрона Дроздов был: «Скажите: что делать-то? Мы еще раз зайдем в город, но что делать-то? Если хочешь наступать, наступай, мы с тыла ударим. Потому что нам же тяжелей: артиллерия будет бить, и немецкая, и наша, по нам же». Договорились, часа через два взяли… они вышли к нам в город, мы на окраину города. Приходим в свой полк. «Вы, – говорят, – все живые?» – «Да, четверых только…» Погибло четверо. Это, как говорится, очередной бой.

– Где это было?

– Это было в Чехословакии. Деревня называется Алначи. У нас (в Удмуртии) Алнаши, а деревня называется Алначи.

Во взятии Дебрецена мы внешний фронт занимали. Его окружили, врага-то, а мы не подпускали с внешней стороны. Нам пообещали ордена, если у нас кони будут чистые, а мы с Федей Абрамовым пошутили, что наша боевая готовность от чистоты хвоста не зависит. И нас лишили орденов.

А последний бой был тоже в Чехословакии. Я получил одно задание, чтобы тыл прикрыть. А пока прикрывал, полк положил один пулеметчик. Один пулеметчик с горы. И мне говорят: «Ты пока не зашел туда-то. Давай-ка зайди посмотри, что на горе-то». Зашли – один! Мы в него выпустили тринадцать пуль… И взяли. Я ранен был, и командир эскадрона был убит. Подходит заместитель командира полка и говорит: «Ты чего, ранен?» Я говорю: «Да».

– Где командир эскадрона?

– Убит.

– А ты чего не идешь в тыл?

Я говорю: «Так некому командовать эскадроном-то». Он говорит: «Давай я пока останусь за тебя, может, кто-нибудь подойдет». Я говорю: «Вон у меня сержант тут, неплохой мужик». «Ладно, иди», – говорит. Пулеметчик один мой, тоже раненый, не оставил поля боя и без наград остался. И меня только представили к награждению орденом за этот последний бой после войны. Я уже отлежал полтора месяца в госпитале.

Кончилась война. Я думал уволиться, так как мне перспективы не было, что меня везде будут тыкать носом, что я сын врага народа и внук кулака (смеется).

Самое главное, кончилась война, уж отец твой был (он родился в 1950-м). Приезжаю в Златоуст, куда дед был выслан. И дорогой едем, бабка какая-то рассказывает, как она вот то-то и то-то, как ей трудно живется-то. У меня мысли были уже в Златоусте. Приезжаем – встречают. Первой бабку, а потом меня. Это бабка моя была родная! Я говорю: «Ты чего не сказала?» А она говорит: «Ты чего не сказал?»

– Я не узнал.

Решили надуть деда. Приходим, я и говорю: «Вот что, старик, я у вас буду жить на квартире». Открываю чемодан, размещаюсь. Он: «Я сказал, что у меня нет квартиры».