Кавалеристы - стр. 32
– На фронте информация на киргизском языке была?
– Нет, только на русском.
– Вам приходилось выступать в роли переводчика?
– Нет. Здесь почти все по-русски понимали. А вот на Тянь-Шане, там, конечно, не понимали. А так в Чуйской долине все понимали, русский язык преподавали, как урок. Но школа была национальная.
– Киргизы держались вместе, землячество было?
– Нет. И с русскими, и с другими национальностями дружили. Такого понятия, чтобы делиться на национальности, не было. Русские – терпеливый, воинственный, преданный народ, хорошие друзья. Менялись часто. Вчера прибыл, сегодня убили, долго не продержатся.
– Какое у вас было отношение к немцам?
– Враждебное. Ненавидели их. Гражданских немцев не видел, только военных. Мы же с ними воевали, сколько наших хороших товарищей убили.
– За что воевали лично вы?
– Когда освобождали Украину, освобождали деревни, там немцы знаешь, что делали? Вешали, убивали, насиловали. При отступлении у них была специальная команда, они поджигали дома и разрушали деревни. Если бы они нас заняли, так же поступили бы. Их нельзя было дальше пускать. За свою маленькую родину, за свою деревню воевали. Не дай бог, они дойдут до Киргизии. Когда шли в атаку, кричали: «За Родину, за Сталина!» Вера была в Сталина. Что Сталин скажет – это был закон. Например, в 1944 году был приказ Сталина «Ни шагу назад!». Он сыграл решающую роль. Отступать только по приказу. Если без приказа отступишь – застрелят на месте или в штрафбат. Была тогда крепкая дисциплина.
– Перебежчики были?
– Нет. Об этом даже не думали. Просто наглядно показали, я сейчас так думаю. Я хорошо это помню.
В 1942 году нас привезли, что такое фронт, убийства – мы не знали, не видели. Только что прибывший полк, нас построили на поляне полукольцом. А там была свежевырытая яма посередине. Думаем, что это такое? Потом смотрим, одного солдата выводят: шинель накинута, привязана к шее рука. Недалеко от ямы, метрах в 3–4, остановили. Подошли еще пятеро или шестеро. Оказывается, они вышли из боя дня три тому назад. А этот солдат по национальности бурят-монгол. Молодой, лет 20. Он сделал самострел в руку. И врач прочитал целую лекцию. Очень большая разница, когда пуля попадает издалека или самострел. Если самострел, здесь ожог, сразу видно. А если издалека, характер раны другой. Говорят – расстрел, как изменника Родины. СВТ был тогда, самозарядная десятипатронная винтовка, винтовка Токарева. Командир полка что-то шепнул тем, кто этого должен расстрелять. Потом мы поняли, чтобы сразу не убивать – три, четыре выстрела. Замучить немножко. Потом стрельнул по ногам. Он упал. Потом еще стрельнул. Мы все видим. Он, бедный, ползет к этому окопу. Приполз к краю – и его добили. Командир полка, здоровый мужик, крикнул: «Собаке – собачья смерть!» И толкнул в яму. И его закопали. Это был нам наглядный урок, нельзя заниматься такими делами. После такого кто же решится в себя стрелять? Нам преподнесли первый урок.