«Катюши» – «Сталинские орга́ны» - стр. 22
Батарея с позиций снялась, а я остался, проверил огневые, взял всякую мелочь, которую ребята забыли, и поехал в тыл. Вдруг летят штук 6 самолетов. Я лошадь бросил и под камень, а в это время начальник штаба и замполит решили отметить день рождения в той самой трофейной палатке. Ну и палатку разбило… Меня из-за камня выкинуло, я метров на 150 отлетел. Очухался, гляжу – все черно… Все наши огневые разбиты… Я стал выползать и наткнулся на начальника штаба, он в живот был ранен. Он мне все говорил: «Бубнов, пристрели меня». А я говорю: «Товарищ капитан, будете живы». Я его как-то до дороги дотащил, а там погрузил на сани, и его отправили в госпиталь. В результате этой бомбежки погибло человек 50.
Потом нам прислали пополнение, и с Кандалакши нашу бригаду перебросили на Петрозаводск, там готовилось наступление. Наша бригада участвовала в освобождении Карелии, а когда мы подошли к норвежской границе, нас дальше не пустили. Мы какое-то время еще пробыли там, ездили в Мурманск разгружать пароходы, а потом нашу бригаду опять отвели в Москву.
Разместились мы в Люберцах. Там мы получили новые установки, уже на машинах. Причем сперва мы получили рамы, а машины в Ярославле задержались. Потом они пришли, и мы монтировали на них рамы. Пока получали машины, у нас шли разговоры. Все понимали, что мы снова на фронт поедем, но говорили: «Если влево поедете – то в Японию поедете, а если прямо – то на Западный фронт». В конце концов, мы получили машины, пополнение, погрузились в эшелон и отправились на запад, в Польшу.
В Польшу мы прибыли к Новому году, тогда как раз Висло-Одерская операция готовилась. В это время пришел приказ направить меня в офицерское училище. Но я сам не пошел, потому что боялся, что копнут, узнают про арест отца, и я послал своего наводчика.
Мы были на 1-м Белорусском фронте, которым тогда командовал Жуков, и он приезжал на позиции нашей бригады. Во время наступления мы прошли Польшу, вышли к Одеру и остановились, западнее Кенигсберга немцы смогли задержать наши войска, и нам приказали оказать им помощь. Какое-то время пробыли там, а потом нас опять на Одер вернули. Там тогда столько войск собралось, чувствовалась подготовка.
В конце концов мы перешли в наступление. Причем, что интересно, мы обычно на рассвете залп давали, а тут ночью. Жуков придумал хитрость с прожекторами. Мы дали залп, а потом включились прожектора, немцев ослепили, и мы пошли. 1 мая 1945 года мы были уже в Берлине. Последний залп мы дали в 2 часа ночи по Рейхстагу. Приехали, дали зал, а утром все закончилось, немецкий гарнизон капитулировал.