Катехон - стр. 66
Турок за рулем; весело свистит дорога.
Славянин нажимает, стекло поднимается, свист угасает.
– Он учился в духовном училище, – говорит Славянин. – В православном.
Турок молчит. Он еще не очень уверен за рулем, губы сжаты.
«В православном…» немного висит в подвижном воздухе, гаснет, исчезает.
Новая волна дорожной усталости накрывает Славянина, он трет подбородок.
– Что он там делал? – спрашивает Турок.
– Учился.
Какие-то деревья, какие-то дома. Знак ограничения скорости. Небо в мятых облаках и самолетных росчерках.
Славянин хочет спросить, что нового, но не спрашивает. «Как дела? Что нового? Как ты тут без меня?» Вопросы-атавизмы. Зачем? Он прекрасно знает, какие у этого человека за рулем дела и что у него нового. Переговаривались каждый день. Наелись друг другом – даже больше, чем когда жили вместе, пользовались одной кофеваркой, одной ванной и одним видом из окна.
Запах нового автомобиля.
О том, что Сожженный учился в духовном училище, Славянин, правда, не писал: берёг. Турок слушал спокойно. Что ему сейчас Сожженный? Проект почти завершен (отдаленный шум аплодисментов). Пробоины от последнего экзистенциального кризиса залатаны, взята в кредит машина, он врастает в немецкую жизнь.
– Уже десять минут едет за нами. – Турок мотнул головой в стекло.
Славянин оборачивается, хотя можно было бы просто глянуть в рюкшпигель… как это по-русски? Механический голос: «Зеркало заднего вида».
Обычная машина.
«Уже десять минут едет за нами» продолжает висеть в воздухе и колоть сознание.
Копыта, копыта…
Всадник скачет по лесному пространству.
Звучит голос: «Люди того времени проводили изрядную часть своих дней на лошади. Перебор копыт задавал ритм их мысли, музыки, поэзии. Ритм верховой езды определял смену аргументов в ученом диспуте, пульсацию мысли в философских трактатах, движение тезисов и антитезисов, вплоть до системы Гегеля. Перебор копыт создал старую поэзию с ее твердым ритмом, чередование ударных и безударных слогов».
Это, верно, лесные духи поют голосами его эрфуртских студентов.
Голос продолжает: «Когда современный человек сошел с лошади, он сошел со всей старой культуры. Перестук копыт перестал звучать в его ушах, в его сознании. Какое-то время в нем звучал перестук колес поезда. Но потом поезда стали ездить тише, и этот ритмичный звук тоже исчез. Машины, самолеты… Их голоса лишены ритма, четкого организующего начала. Это хаос звуков, создающий хаос мыслей».