Катаясь на «Пуле» - стр. 7
Я шагал по Плизант-стрит, поднимал руку с оттопыренным большим пальцем, но автомобили проскакивали мимо, не снижая скорости. Поначалу с обеих сторон дорогу поджимали дома и магазины, потом тротуар закончился и надвинулись деревья, молчаливо требуя возвращения отнятой у них территории. Всякий раз, когда дорогу заливал свет, бросая вперед мою тень, я оборачивался, вытягивал руку и растягивал губы в лучезарной улыбке. И всякий раз автомобиль, шурша шинами по асфальту, проезжал мимо, не притормаживая. Однажды кто-то прокричал: «Найди работу, бездельник», – и следом донесся смех.
Я не боялся темноты, тогда не боялся, но у меня возникли опасения: а не допустил ли я ошибку, отказавшись от предложения старика довезти меня до больницы? Я мог бы соорудить плакатик «ПОДВЕЗИТЕ, БОЛЬНА МАТЬ», прежде чем выйти из дома, но сомневался, что он мог мне помочь. В конце концов любой псих мог запастись таким плакатиком.
Я шагал и шагал по мягкой обочине, поднимая кроссовками фонтанчики пыли, вслушиваясь в ночь: лай собаки, очень далеко, уханье филина, гораздо ближе, шелест ветра в кронах деревьев. Небо заливал свет луны, но ее саму я не видел: высокие деревья скрывали ее от моих глаз.
После того как Гейтс-Фоллз остался позади, машины обгоняли меня все реже. С каждой минутой я все яснее сознавал, что было глупо отказаться от помощи старика. Я начал представлять себе маму, лежащую на больничной койке с застывшим лицом, держащуюся за ускользающую жизнь лишь желанием в последний раз повидаться со мной, не знающую, что я не успеваю застать ее в живых не по самой веской причине. Лишь потому, что мне не понравился пронзительный голос старика и запах мочи в кабине его «доджа».
Я поднялся на крутой холм и на вершине снова увидел луну. По правую руку деревья уступили место небольшому кладбищу. В бледном свете блестели надгробные камни. Что-то маленькое и темное притаилось за одним из них, наблюдая за мой. Из любопытства я подошел ближе. Темное шевельнулось, на поверку оказавшись сурком. Его красные глазки с упреком посмотрели на меня, и сурок исчез в высокой траве. Внезапно я понял, что очень устал, едва стою на ногах. После звонка миссис Маккарди, пятью часами раньше, я держался на чистом адреналине, а теперь он иссяк. Но, кроме минусов, в этом были и плюсы: хоть и на время, но исчезло ощущение жуткого цейтнота. Я принял решение, остановил свой выбор на Ридж-роуд, а не на шоссе 68, и не имело смысла корить себя за это. Сделанного не вернешь, после драки кулаками не машут, как иногда говорила моя мать. Поговорки частенько слетали с ее языка и обычно приходились к месту. Во всяком случае, эта меня как-то сразу успокоила. Если она умрет до того, как я попаду в больницу, значит, такова воля Божья. Но скорее всего она не умрет. По словам миссис Маккарди, доктор говорит, что все не так плохо. И миссис Маккарди сказала, что моя мама – еще молодая женщина. Полноватая, конечно, и заядлая курильщица, но еще молодая.