Катастрофа в две полоски - стр. 55

– Именно!

– Позы покажем, в кадр поставим, все условия создадим. Конкуренты потом слюни будут пускать на наши каталоги и локти кусать, не понимая, где мы раздобыли такой фактурный вариант с личиком молодой прекрасной богини.

М-м-м, богиня? А вот это уже прия-я-ятно, это уже как мед в уши и патока на сердце. Греет.

Так, стоп, Совина!

Не растекаться счастливой лужицей!

Какие на фиг фото?! Какой к черту каталог?!

– Я отк…

– Думаешь, надо попробовать? – перебивает меня Костя, с сомнением разглядывая мое лицо. Будто первые раз видит. Будто это не с ним мы почти час проторчали в ресторане.

Подождите, он что, сейчас сказал “надо попробовать”?

В смысле, попробовать?!

Неужели мой единственный человек из группы поддержки сдался?

Наверное, пора снова падать в обморок. Вот только прокатит ли такая “фишка” второй раз?

Объективно оценив ситуацию и представив себе эту картинку, понимаю, что нет. Не прокатит и даже, более того, будет выглядеть глупо и до ужаса абсурдно.

Поэтому набираю в легкие побольше воздуха и, чуть повысив голос, выдаю:

– Я думаю, что вы забыли спросить мое мнение! – шипя сквозь зубы, скидываю со своего локтя загребущую руку Стаса и отступаю. – Я сюда устроилась личной помощницей Мирона Александровича, но никак не моделью. Ты… вы же сами сказали, что я не профи, у меня не то что нет образования модели, даже и намека на него нет! Какое тут может быть «попробовать»?

– Лера, – примирительно поднимает руки Костя, – я тоже, как ты заметила, считаю это странной и вообще идеей завиральной.

– Но?

– Но ты могла бы нам очень сильно помочь. У нас реально патовая ситуация. Через неделю, в следующую пятницу, презентация новой коллекции, и она совмещена с благотворительным вечером у фонда, с которым Мирон уже много лет сотрудничает. С продажи этих изделий мы могли бы заработать хорошие деньги и большую часть из них отправить в этот самый фонд.

Блин, ну, нет же, это запрещенный прием – давить на жалость! С нами женщинами, хрупкими, сочувствующими и нежными созданиями, так нельзя! Мы сразу же отметаем все законы логики и здравого смысла и бросаемся очертя голову в омут под названием “жалость”.

Черт!

– Это жестоко! – выдала я пыхтя.

– Что именно?

– Так ты согласна?

Выдали одновременно Костя и Миша, думаю, кому какая фраза принадлежит понятно и без лишних слов. Первый в удивленно заломил бровь, а второй чуть ли не скакал от радости. Вот что значит: человека хлебом не корми, дай поработать.

– Мирон меня уволит за это! Еще и с позором в первую же рабочую неделю!

– Не уволит, – по-свойски приобнял меня за плечи Костя.