Катастрофа в две полоски - стр. 46
Когда между нами осталась пара шагов, появилось ощущение, что Лера вздрогнула. Я даже притормозил. Она хлопнула своими ресничками, взмахнула руками и… пошатнулась. Я на автомате успел сделать всего шаг, как девушка свалилась прямо мне в руки без чувств.
Зашибись просто!
Впервые при виде меня девушки падают в обморок.
Глава 13. Лера
Лера
– Вы опоздаете на встречу, Мирон Александрович! – слышу возмущенное восклицание секретаря Анжелы.
– Я знаю! – раздается следом рык Троицкого.
– Что с ней такое, Мир? – вступает любопытный третий участник немой сцены под названием “Лера в обмороке”. Его я, кстати, слышу впервые, и его обладателя знать не знаю. Но, судя по почти что панибратскому обращению к Троицкому, это либо его хороший друг, либо человек, по рангу близкий Мирону.
Интересненько.
– Понятия не имею. Подошел, а она побледнела и сознание потеряла.
– А я говорил тебе: держи рожу проще, а то вон, барышни уже в обморок падают.
– Иди, а! Шутник, твою бабушку!
– Может быть, у нее просто давление подскочило? – вступает четвертый незнакомый мужской голос.
– Или нервное?
Пятый? На этот раз нервный женский.
Да сколько их тут?! Они сюда, в кабинет генерального, весь офис привели, что ли?
Я возмущена до глубины души!
– Ну-ка, все немедленно разошлись по своим рабочим местам! – рыкнул Мирон, оказавшийся со мной солидарным.
Послышались охи-вздохи, топот, и кабинет опустел. Почти. Не совсем.
– Она хоть дышит? – писк Анжелы.
Нет, блин, перед вами уже хладный труп, пока вы тут языками чешете!
А если серьезно, то я покорно лежу, куда Мирон положил, и даже пальчиками не шевелю. А еще и правда не дышу. Или стараюсь, по крайней мере, изображать бездыханное бревнышко, хоть с каждой секундой это становится все труднее и труднее делать. В спину что-то больно упирается, не то ручка, не то журнал, а шея затекла. Ноги и подавно не чувствую, онемели совсем, в скрюченном подогнутом состоянии.
И да, надо мной собрался целый консилиум, а я в трезвом уме и здравой памяти. И вообще в обморок я не падала и сознание не теряла. Просто когда Мирон так уверенно и с таким грозным взглядом летел в мою сторону, я испугалась.
Нет, ну, а что? Я хоть и лелеяла надежду, что Троицкий самолично меня уволит, избавив от позорной участи шпиона, но камон! Уволить в первый же рабочий день, даже не пустив меня на порог кабинета – это позорно вообще-то! Все мое естество взбунтовалось, а еще не на шутку запаниковало там, в холле. Поэтому я не придумала ничего лучше, кроме как грохнуться в объятия сильного, стильного и красивого Мирона, изобразив нежную робкую девицу.