Катарсис. Темные тропы - стр. 39
Когда пошла песня про то, что у них – семеро по лавкам, а ещё столько же – под шконкой, что не они такие, а жизнь такая, протыкаю ему артерию кинжалом и припадаю к его грязной шее, как к пробитому шлангу. И глотаю, глотаю, захлёбываясь. От восторга – тоже. Пока тело в моих руках не утекло меж пальцев серой взвесью.
Третий тоже очнулся, сучит ногами, мотает головой. Вынимаю кляп – мне же интересно, чем он будет выкупать свою никчёмную жизнь? Пересилят ли его слова ту жажду, что вызывает во мне его кровь? Одной энергией сыт не будешь. Обычная пища не даёт мне того объёма строительного материала, что требуется для ремонта моего тела, истощённого чудовищным объёмом регенерации, восстановления целостности этого тела, дисбаланса внутренних энергопотоков межрасовым кровосмешением. Да-да, потому Краснозвёздные и назвали меня выродком, что я – не совсем человек. А помесь человеческой и ещё какой-то крови.
Ах, запасы конфискованного у несправедливо наживших? Вор всё же заинтересовал меня. Ну-ну, допустим! А если я ещё немного загадочно помолчу? И поиграю штыком перед его носом? А около паха? Давай, соловушка, пой! Ты живёшь – пока поёшь. Лекарь сказал – в морг, значит – в морг!
Глава 6
Это утро – правда – доброе. Мычу про себя, как утро красит стены древнего кремля. Настроение – имеется. Вот вроде и убил целую кучу народа, а на душе – светло. И в мешке – звякает. Соловей-соловушка за право подышать до утра сдал мне всё, что знал, и всех – кого знал. Теперь этих… не знаю даже, как их назвать – с собаками не найдут. Не-не! Всех подряд не аннигилировал…
Во какие слова выскакивают, когда сила-энергия чуть ли не из ушей выплёскивается! Мне бы сейчас вздремнуть в медитации, силушку эту, заёмную, направить на перестройку мозгов – своих и того бедного младенца, что стремительно деградирует, запертый в своём собственном неразвитом подсознании. Аутистом мальчик растёт. Растением комнатным.
Одним словом, прорядил я воровское сообщество этого городка. Именно в таких случаях уместна пословица: меньше воров – больше жизни для работяг. Нет, что-то я напутал в определениях. Суть-то такая, но – не звучит.
Но припозднился я с прополкой города от сорной травы. В том смысле, что ночь уже давно закончилась. Вон, портной стоит, мнётся. Машу ему рукой. Нет, не улыбаюсь. Учёный уже. Обсерится и убежит. Или – сердце прихватит. Ему уже на пятый десяток пошёл – почтенный возраст, для Мира. А мне он нужен. Я как тот самый Бродяга – грязный, рваный. Вымазался да оборвался весь, пока за тайниками воровскими лазил да самих их ловил. Вот же звери! Чуяли меня издали чутьём каким-то звериным – сквозануть пытались. Хорошо, я прыгаю далеко и высоко. А то бы ушли. Гадить дальше. А я не люблю, когда после меня не прибрано.