Катарсис. Северная Башня - стр. 4
Бросаю ветку вправо. Стреляет. Шаг, два, три. Оборачивается, видит меня. Ужас в глазах. Кладу руку на горячий ствол помповика, выворачиваю оружие из его рук, бью ножом. Вонь. Всегда вонь.
– Не убивай, – выдыхает в лицо перегаром и сползает к ногам.
– Поздно. Ты уже мёртв, – отталкиваю его тело. Заваливается на спину, судорожно сжимая рану.
– Я всё скажу. Вызови скорую! – кричит.
Мир перед глазами идёт кругом. Молодые лапы сосен мельтешат, как в калейдоскопе. Я уже сижу на заднице, судорожно лапаю карман, никак не выдавлю таблетки.
– Сотовый тут не берёт. К машине нам не выйти, тюлень. Прими смерть достойно, – хриплю я, судорожно проглатывая таблетки.
Я уже знаю, что спасёт меня только чудо. Допрыгался, Мамонт! Допрыгался.
– Я всё расскажу!
– Что ты мне расскажешь? Что вы с дочкой моей ненаглядной решили мой бизнес себе забрать? Думаешь, не знаю тебя? Не знаю, с кем она живёт? И так бы отдал. Не денег жалко. Людей жалко. Погубите всё. Ничего же вы не умеете. Она – ладно, девка. Но ты, тюлень! Тридцатник прожил, ума не нажил. Сдохни уже, не ной!
Он матерится, угасая. Я знаю, куда бить. Ну, чуть рука дрогнула, когда узнал его, когда понял, что собственная дочь убивает меня.
Смерть его болезненна и неизбежна. Потому что чуть-чуть пошла рука не так. Он должен был погаснуть безболезненно. Всё. Затих. Ногами больше не сучит.
Сижу над ним, опёршись на ружьё, с окровавленным ножом в руке. И чувствую, как моя жизнь уходит из меня, как и из него. Руки сами вытирают кровь с ножа, тащат с его тела рюкзак, перезаряжают ружьё. Зачем? Автоматизм. Руки делают то, что раньше было правильным – содержи оружие в чистоте и заряженным. Так же автоматически тяну его телефон, зажигаю экран, фиксирую время, отсутствие связи, так же автоматически телефон следует в карман.
Мысли мои далеко при всех этих манипуляциях. Чувствую ледяное дыхание смерти. И подвожу итог жизни своей.
Осознанная жизнь моя началась с воспоминаний о детдоме. Друг Олег. Он был всегда рядом, как брат. Всё у нас было на двоих. Общий шкафчик, общая тарелка, взаимозаменяемая одежда, общие враги и друзья. Общие мечты.
Мечты. Мы мечтали стать военными. Красивыми, здоровенными. Мечта привела нас в Афган. И от мечты не осталось даже пепла.
За месяц до приказа Олежка пропал. Пошёл за водой и нарвался на духов. Короткая перестрелка – и всё. Как всегда при таком бое, когда сталкиваются на узкой тропе противники, не ожидающие встретить друг друга.
Уже через пятнадцать минут вся их разведрота была на месте боя. Два трупа моджахедов, стреляные гильзы, кровь. Олежки нет. И никаких следов. Духи оставили своих, но забрали Олега? Как они ушли, не оставив следов? Как Иисус? По воздуху? Почему забрали тело Олега, простого сержанта, но оставили тела своих?