Кастинг. Маргарита и Мастер - стр. 25

– 9 – 11.

Тётя уже открыла рот, чтобы высказать всю правду этому представителю около-кухонного пространства, но он помог ей, опередив:

– Я и есть тот серафим, который тебе явился-не запылился, чтобы протолкнуть к этому делу.

– К какому этому делу? – что ты плетешь. Ибо меня он научил писать, а не читать.

– Вот теперь он явился тебе во второй раз, и сказал…

– Что?

– Сказал: я ошибся, прости, но для отъема денег у населения есть и еще один, можно сказать:

– Самый излюбленный способ страны, повесившей на своих воротах, как в аду, только три слова:

– Учиться, учиться, и учиться!

– Четыре, – только и смогла брыкнуться уже смертельно раненая э нью банкирша.

– И, – не задумываясь, и не состязаясь в споре, – рубанул – как по сердцу – Этот Парень:

– Является эллиптической кривой, соответствующе тому модулярному миру, который и состоит только из одного этого слова:

– Учиться.

И пользуясь этим:

– Учить, учить, и учить!

Это летучие мыши и ангелы в одном замкнутом круге.

– Поэтому я вас прошу, друзья мои, – уже полностью захватил пространство стола и его ближайших окрестностей Дима, – рассчитаться на первый и второй, на э-э:

– Ангелов, – и на э-э:

– Мышей.

И.

И если бы кто-нибудь ел кого-нибудь в это время – писча точно бы вывалилась из его широко-открытого рта.

И-и, удивительно, но многие – почти половина – сами согласились на мышей.

– Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, приходит ли знакомая блондинка… – бренчал парень на гитаре. Он сидел за столом прямо с этой вечной подругой того человека – нет, не который умеет играть, а того, кто:

– Может купить ее по сходной цене, как-то:

– За всё – имеется в виду вместе со струнами – семь рублей. – За пятнадцать лучше? Не верю, я эту люблю, а за двадцать пять – тем более. И знаете почему?

– Где бы семь рублей найти? – улыбнулся Сирано. Когда уже подсел: – Можно:

– Курите.

– И вы меня не узнаете?

– Нет, узнал, почему же? – ответил ИВА, – ты этот, как его?

– Как?

– Человек.

– Хомо, так сказать, и его Сапиенс вместе взятые, – поддержал Сирано.

А Владимир спросил:

– Почему вы всегда ко мне подсаживаетесь, а я нет.

– Это было всего один раз.

– Тем не менее, поэтому. Поэтому сделаем так: я выйду, а вы возьмите гитару, играйте, пойте, я скоро приду, и спрошу:

– Можно и мне?

– Так-то бы да, но, во-первых, я не умею играть, а вторых ко мне должна подойти леди.

– Вы уверены?

– В чем и в чем?

– В первом и во втором, ибо как говорил Александр Галич:

– Внутри праздничного события находится, как минимум драма. И рассказал, стоя у стола, хотя собрался уходить про официанточку Эммочку, которую выгнали с работы в этом вагоне-ресторане за то, что придумала возможность подработки, которой другие не могли предложить.