Кастинг. Инициация Персефоны - стр. 14

– Не все Это помнят.

И далее: значит в Галилею идут для того, чтобы Воспоминание о Воскресении связало Прошлое с Настоящим.

Встреча в Галилее означает, что Воскресение, да, было, но об этом:

– Никто не помнит.

– Вы настаиваете, – проинтонировал Н, – что к воспоминаниям:

– Нет прямого пути?

– Именно так, сэр. Мы не можем рассказать, о том, что было, потому что это будет:

– Уже другой рассказ.

И значит, что такое Воскресение?

– Что?

– Что?

– Это события настоящего, воспринимаемые, как события прошлого. – Это После. А До, наоборот:

– События настоящего происходят, как события будущего.

– Иначе воскресение не может стать реальностью? – спросил Германн.

– Да.

– Так ответ еще проще: значит его не было!

– Это все равно, что сказать:

– Вот этих Флорентийских стейков и семги в газете – нет, – хотя вы их видите и сейчас будете есть.

Понятно? События Настоящего – это Рассказ о Прошлом.

– Почему?

– По определению, что иначе – если всё по-честному – быть не может.

Ребята посовещались и сказали:

– Ми согласны поставить зачет. – Это Миша, а Германн добавил:

– С условием, что вы объясните чуть позже, почему из прошлого в будущее нет прямого пути, что значит:

– Зачем надо было обязательно идти в Галилею через Десятиградие.

– Я думаю, – сказал Миша, когда уже начали есть семгу в мокрой газете, развернув ее предварительно, – они пошли:

– В обход Демаркационной Стены.

– Это невозможно, – сказал Германн, – ты в ГДР был хоть когда-нибудь?

– Нэ успэл. – Нет, мог бы, но, наверно, так и понял:

– Назад не вернешься.

– Почему?

– Как в песне написано: я оттудова сбехгу.

– Вот так прямо на Запорожце ихнего разливу и врежешься в её накрепко забетонированный лоб?

– Я бы угнал 34-ку. Щас жил бы в современной Галилее, городе Ландоне, где живут все порядошные мэсные луди. А так…

– А так только вот к вам пришли, нигде больше не берут по пьянке, а трезвым некогда – делов много накапливается:

– За предшествующий период.

И кстати, я вот это, не буду есть, – Миша показал на мясо, которое так любил Одиссей – покойник. – Хочу, чтобы было, как вот только что доказала девушка:

– Чинно и благородно – по-старому-у.

– А именно? – недопонял Германн.

– Сосиски в томате, что-нибудь там, переложенное черной икрой, грибочки кокот, и так далее, как написано.

– Где?

– В Прошлом.

– После этого, – сказал Н, – обычно, как в прошлом, отправляют в Ялту.

– Я согласен.

– Ми соглазны, – пропел Германн.

– В прошлое, – добавила девушка, несмотря на то, что тоже ела рыбу из газеты, и пила что-то там почти родное, итальянское. – Там сейчас только скумбрия кусочками – это в пивном баре.