Кассандра и Блэр в объятиях снежной бури - стр. 54
Глаза заслезились от упоминания о родном доме и о Блэр. Я бросила ее одну разбираться с напастями, а она не держала на меня зла и проявляла беспокойство. Захотелось скорее обнять подругу и пообещать, что больше никогда ее не оставлю и разделю любую печаль. Но сначала нужно навестить бабушку.
После завтрака мы телепортировались в Лесную долину. Белория бросилась ко мне с распростертыми объятиями и непрестанно причитала, как я исхудала. Затем ее цепкий взгляд остановился на Ривере:
– Ты, наконец, привезла ко мне своего жениха!
– Нет, бабушка, это не мой жених, – шикнула я, чувствуя неловкость.
– Почему? – расстроилась Белория, – Очень видный молодой человек.
– Благодарю за столь лестный отзыв. Вы тоже прекрасно выглядите, – радушно проговорил Ривер. Даже не знала, что он умеет быть угодливым.
Этой любезности хватило, чтобы Белория прониклась к гостю и пригласила его отведать фирменных кушаний. Уже второй раз я делила с Ривером еду, теперь в еще более странной обстановке – в своем родном доме, где провела все детство. Удивляло меня и поведение анимага: он добродушно разговаривал с бабушкой, шутил и выглядел совершенно обычным юношей, а не опасным колдуном.
Пока они мило беседовали, отлучилась, чтобы побродить по старым комнатам и предаться воспоминаниям. В родительской спальне отыскала альбом с мамиными рисунками и устроилась в кресле. Чаще всего мама делала наброски растений, но я остановилась на изображении нашей семьи. Счастливая пара держит на руках улыбающегося ребенка. Я уже забыла, что мы когда-то были такими.
– Вот это я наелся! – послышался голос Ривера, и он бесцеремонно вошел в комнату, – Смотри, у меня даже живот надулся. Никогда такого не видел.
Юноша похлопал себя по животу, затем взглянул на открытую страницу альбома. Было бы глупо его захлопывать, все равно Ривер уже успел все увидеть.
– Ты злишься на своих родителей?
Его вопрос меня обескуражил. Я безумно тосковала по родителям, беспокоилась о них, но всегда чувствовала что-то еще, но не понимала что. Злость. Это, определенно, злость.
– Да, – неожиданно призналась я, – хоть и знаю, что это неправильно. Я должна гордиться их героизмом, но у меня не получается. Ради долга они оставили меня в детстве, и потом, когда мы, наконец, снова встретились, сделали это опять. Я корю себя за свои чувства, но мне очень обидно. Наверное, это эгоистично – хотеть быть для родителей самым важным. У них есть другие дела, более значимые. Я это понимаю, но все равно злюсь.
Не знаю, почему разоткровенничалась перед Ривером. Скорее всего, дело в этом месте – здесь я снова чувствую себя маленькой девочкой, брошенной и одинокой.