Кашемировая книга. Теплые истории, которые согреют душу и отвлекут от забот - стр. 13

Мариенгоф дружил с Есениным, а потом писал плохое – уже после смерти поэта. Помолчал бы, какие уж там воспоминания и осуждения. Трагедия произошла, молчи, раз был другом! Или хорошее пиши – разве нечего вспомнить хорошего? А потом у Мариенгофа сын повесился. Точно так же, как Есенин.

Это ужасная история, но яркий пример. Над чем посмеяхося, тому и послужиша. И нет никакой радости от того, что дурной человек уронил себе на голову камень, который катил. И запутался в силках, которые ставил другим. И упал в яму, которую для кого-то вырыл. Но есть закономерность судьбы. И яма ровно той глубины, которую он сам выкопал. Вряд ли человек помнит то, что он наделал, ведь чужая боль быстро забывается. Но я помню. И закономерность подтверждаю: случается именно то, что этот человек делал другим. Конечно, есть исключения, но мы ведь можем наблюдать только земную жизнь. Да и в ней материала достаточно. Сознательное зло всегда возвращается. Побродит по свету, помучает добрых людей, потеряется и забудется, как вырытая яма. Но потом в нее угодит тот, кто ее копал. И будет молить о помощи. Или просто ныть: за что? Да ни за что. Сам все сделал, своими руками.

«Ну потерпите! Промолчите! Сделайте, как им надо – зачем ссориться?» Все верно и правильно. Ссориться действительно незачем. Только умереть можно, а ссориться не надо. Ссора – это плохо. Но любое приспособление, как писал мудрый Фрейд, это маленькая смерть. Каждый раз, когда приходится терпеть что-то, что противоречит вашим внутренним ориентирам и ценностям, погибает маленькая часть личности. Происходит маленькая психологическая смерть. Формула проста: сначала психологическая смерть, потом – социальная, потом – биологическая. Эмоции никуда не исчезают, они остаются внутри и убивают нас. Хотя мы улыбаемся и любезно разговариваем с человеком, чьи идеи, поступки и речи полностью противоречат нашим взглядам. Но приходится стоять рядом с подносом и салфеткой, угодливо улыбаться и кивать в расчете на чаевые. Хотя чаевые сомнительны – это всего лишь отсутствие ссоры. И возможность оставаться приятным человеком в глазах неприятного человека. Никакой другой выгоды, как правило, нет. А расплата ужасна.

Каждое приспособление – маленькая смерть. Может, нейроны мозга умирают, может быть, кусочек души засыхает и гибнет, но опасное это дело и вредное – постоянно приспосабливаться и подобострастно улыбаться. Услужливо стоять в лакейской позе у стола, ожидая заказа… Дипломатия – это другое. Это наука о том, как на равных выстраивать отношения, получая взаимную пользу и сохраняя мир. А приспособление и терпение – опасные вещи. Не надо делать, как им надо, если нам этого не надо. И молчать не надо, если следует ответить. Жизнь дороже, знаете ли. И здоровье не купишь на чаевые. И приспосабливаться надо не к самодурам с завышенной самооценкой, а к жизни. Чтобы выжить, жить и радовать других плодами своих трудов.