Карты, деньги, две стрелы - стр. 27

– Я думала, к ночи мы уже будем на межграничье, – настороженно озираясь, неуверенно пробормотала кнесна де Шасвар. – Вы же в бегах, капрал!

– Временно в бегах, – поправил я. – А что до межграничья, так ночью там не безопаснее, чем в Мертвом Эгесе. Придержите лошадь, я сейчас.

– Куда вы? – всполошилась девушка.

– Не беспокойтесь, я вас не бросаю. Но и коня бросать… – Спохватившись, я вовремя заткнулся, едва не брякнув: «На съедение». С каждой минутой все темнее и темнее, а в компании с пугливой девицей шариться по храмовым лабиринтам – только время терять и нервы.

– Стойте тут, – велел я. – Если что, прыгайте в седло и скачите обратно к Третьей заставе. Только не оборачивайтесь.

– П-почему?

Вот именно. Почему. Почему я не могу обойтись двумя словами?

– Потому что. Прикиньтесь деревом и ждите меня. Я быстро.

– А…

Не дослушав, я шагнул в полуобвалившийся дверной проем. Солнце давно село, луны не видно, даже без крыши темнотища такая – хоть глаз коли. Надо поторопиться. Между жизнью и лошадью, пусть даже такой, как Ветерок, я все-таки выберу первое!

Я споткнулся о почерневшую от огня и времени балку, выругался сквозь зубы и чиркнул огнивом. Короткая желтая вспышка на мгновение выхватила из сырого мрака обшарпанные стены, высокие колонны в черных трещинах и покрытый копотью алтарь – там, впереди. Удивительно, как здание вообще устояло? Ведь вокруг сплошные развалины… Вмешательство свыше? Я криво усмехнулся. Углядев возле стены высокий громоздкий шкаф, потянул на себя дверцу. Она осыпалась в моих руках жирной черной пылью. М-да. Огонь и время… Наскоро отряхнувшись, я сунул руку в недра шкафа и, нащупав внутри какую-то ветошь, снова чиркнул огнивом, высекая искру на обрывок тряпки.

Крошечный дрожащий язычок пламени еще больше сгустил темноту. Надо найти какую-нибудь деревяшку для факела.

– Ах ты ж!.. – вырвалось у меня.

«Ветошь» оказалась полуистлевшим балахоном храмовника, а подожженная мной тряпка – оторванным рукавом. Более того, на оного служителя тот балахон и был надет… Высохшее тело мертвеца не выглядело черным и обугленным, как все вокруг – от горелых ломаных скамеек до самого «шкафа», оказавшегося исповедальней. Теперь понятно, почему покойник так хорошо сохранился. Я окинул взглядом скрючившееся на скамеечке тело. Бедняга. Почему он тогда не ушел вместе со всеми? Забыли в суматохе или сам не захотел? Поди пойми этих храмовников… Впрочем, мне-то что до них? Мне коня надо спрятать!

– Прости, старик, – покаянно пробормотал я. Дернул на себя занявшийся балахон и быстро навертел оторвавшийся кусок ткани на подобранную тут же ножку то ли стола, то ли стула. – Тебе оно уже без надобности… Так, факел есть. И где у нас тут вход в подвалы?