Картонные звезды - стр. 11
На карту в этот раз можете не смотреть, искать слишком долго придётся. Короче, поверьте мне на слово, словно тайные соглядатаи, они стоят на протяжении многих тысяч километров, бдительно и ежеминутно ожидая команды из нашего центра. А кто, вы думаете, может дать запрос на поиск координат той или иной радиостанции? Командир полка? Нет, ему это совершенно ни к чему! Командир нашей роты? Тоже нет. Он (только между нами) даже не знает, как это делается. У него вообще другие задачи. Оперативный дежурный? Он, разумеется, может, несомненно может, но снисходить до таких мелочей не часто сподабливается. И только я, да и вообще любой наш оператор, может запросто подойти к стоящему на специальном столике микрофону, нажать кнопку и чётко сказать, допустим, следующую фразу: – Пост № 5, частота 14095 (килогерц естественно) многоканальная, время 12 часов 46 минут.
Эта незамысловатая на вид команда в то же мгновение будет записана на магнитофон и медленно ползущая магнитная лента ровно через семь секунд проиграет её дежурному «стукачу» на далёком от нас ПЦ. Секунды три – четыре он будет осмысливать полученное распоряжение и вот уже его натруженная рука привычно ложится на головку телеграфного ключа. Примерно минута уйдёт на короткую кодированную передачу и на всех подведомственных пеленгаторах появляется мой экстренный запрос. Ничто внешне будто и не изменилось, даже не дрогнули занавески на стёклах в будке пеленгатора. Но, будьте уверены, если солдат, сидящий за поисковым экраном за следующую же минуту не выдаст точный пеленг на запрошенную частоту, то мыть ему полы в казарме следующую половину ночи. Быстрая минута пронеслась и уже в свою очередь другие «стукачи» шлют нам в ответ еще более короткую телеграммку с совсем уж дальних окраин Советского Союза. В ней всего-то несколько цифр: номер запроса, да азимут на пока неведомую им цель. Да, время ушедшее на всё про всё заметили? Нет? Считаем вместе. Десять секунд на запрос, минута на передачу, минута на пеленг, десять секунд на ответ. Итого? Итого две минуты двадцать секунд. Всё? Нет, не всё! Ответ-то ещё на ПЦ пребывает и мне он пока неведом. Но по поводу поданной мной команды телефонист звонит отнюдь не мне, ответ на мой запрос приходит лично оперативному по отдельным проводам и с особого коммутатора.
– Эй, Маркин, – на секунду отрывается оперативный от телефонной трубки, – прими пеленги по 12-му запросу! Сорок пять, тридцать восемь, двадцать два.
И запаренный планшетист Костя Маркин, взъерошенный, в расстёгнутой до пупа гимнастёрке, лёгким соколом взлетает на пресловутую лесенку, утягивая за собой толстую бечёвку от точки первого стоящего на далёкой Чукотке пеленгатора в сторону сорок пятого градуса. А Иван Митрюшин, его помощник, тоже тянет шнур от самого нижнего пеленгатора по азимуту 22. Удерживая первый шнур левой рукой, Маркин, изгибаясь всем своим телом, ловко ловит третий шнур правой рукой и, чуть не падая с предательской третьей ступеньки, рывком протягивает его налево. Пятнадцать секунд и все три шнура встречаются в одной точке, чуть южнее авиабазы Анкоридж. Всё! Местоположение разыскиваемой радиостанции установлено с точностью до нескольких километров. Авторучка в руку оперативному прыгает, кажется, сама собой и он твёрдо выписывает в оперативном журнале короткую, но емкую фразу: – Пост 5, 14095 М, АНК. 12.50. Таким образом, на всю эпопею ушло чуть более трёх минут, хотя по нормативу даётся четыре с половиной. Это вполне объяснимо. Сейчас-то случай довольно простой, и единичный. Нет слишком плотного вала заявок, нет тотального поиска, когда за несколько часов пеленгаторщикам приходится в буквальном смысле перелопачивать многие десятки чужих радиостанций.