Картограф - стр. 13

Удивляло только одно: цыгане – люди необузданные, алчные и с нечистой силой состоят в родстве. А Зара плюется и шипит, как бабка в церкви, когда не к той иконе свечку понесешь. Почему так?

И вдруг раздался звук шагов, зашумели арестанты. К камере, где сидел Филя, подошел городовой – тот самый, что встретился ему на вокзале – и деловито звякнул связкой ключей.

– Ты чего здесь сидишь? – поинтересовался городовой у Фили.

– Я бы тоже хотел это знать! Куда вы исчезли? Я вас ждал, ждал… и вот, сюда угодил, сам не знаю, как.

– Давай, на выход! – сказал городовой и открыл дверь.

Цыганка подняла голову:

– Красавчик, а я?

– А ты сиди, дура, – сплюнул городовой. – Говорил тебе не рыскать возле участка? Говорил? Надо покормиться, иди на Сенную или к Львиному мосту, там дворники не смотрят. Эх, да что с тобой говорить, бестолковая!

Зара фыркнула.

– Так я ведь погреться к вам зашла. На улице свежо!

– А в камере еще свежее, – заметил городовой. – Ладно, некогда мне с тобой разговаривать. Давай, юноша, на выход! У меня еще дел выше крыши.

Филя послушно встал с нар и пошлепал за городовым по сырому полу. Цыганка кинулась к решетке и крикнула ему вслед:

– Попросит он тебя чудищ малевать, не соглашайся! Слышишь, не соглашайся – беда будет!

Филя оглянулся и даже сделал маленький шаг назад, но городовой подгонял его, и вот они уже поднимаются по лестнице наверх, в управу. Свет, хоть и был неяркий, ослепил Филю. Он долго не мог сморгнуть слезы, внезапно набежавшие на глаза. Платок, что лежал вместе с кошельком, куда-то запропастился. Так вот оно и бывает у помощников дьявола – то платок пропадет, то сестра. Нет им ни в чем удачи!

Следующие три часа Филя провел, старательно заполняя бумаги. Стряпчий – худощавый старичок с трясущейся верхней губой и густыми волосами в носу – подсовывал ему бланк за бланком, в которые надо было бесконечно вписывать буквы и цифры. Стоило перелезть на следующую строчку или нарисовать запятую не на положенном месте, как старичок выхватывал бумагу из-под руки, рвал ее в клочья, и все приходилось заполнять заново. Филя так уработался, что пот насквозь промочил ему воротник и спинку рубашки.

Когда формальности были соблюдены и стряпчий удалился с бумагами в один из кабинетов, городовой сказал, что теперь Филе предстоит самому регулярно наведываться сюда и узнавать, как идут поиски. Обычно похищения расследуются быстро, особенно если это касается детей. «Так что, – бодро заключил городовой, – заходите через недельку-другую, уж какой-то след отыщется».

– Через недельку?! – ошарашенно переспросил Филя. – Так долго?