Картины на выставке - стр. 4
БЕАТРИС. Я с самого начала знала: он выбрал меня, потому что я напоминала ее, и при этом она – полная моя противоположность, постоянно создает, но не приносит удовлетворенности, потому что рисует не людей, не живое, только предметы. И даже не предметы целиком. Сплошные тени и искривленная геометрия. Что-то такое, что никогда не посмотрит на нее. Она в ужасе от плоти и крови, поэтому рисует только смерть.
ДЖОАННА. Я пыталась убедить его рисовать других натурщиц, но он продолжал вновь и вновь использовать эту. Не желал отказываться от нее. Мы неделями практически не разговаривали. Я не позволяла ему прикасаться ко мне. Но при этом понимала. Какая-то моя часть понимала. Именно это особенно раздражало. Я не позволила бы ему вмешиваться в мою работу. Никогда и ни в чем. Но сама делала именно это. И не могла остановиться. Они столкнулись – работа и жизнь.
БЕАТРИС. Иногда, когда он работает, я прошу его рассказать о ней.
ДЖОАННА. Невозможно заполучить и то, и другое. Совершенство работы или жизни, говорил Йейтс. И все-таки я не могу их разделить. Не могу отличить танцующего от танца.
БЕАТРИС. И он говорит о ней, пусть и не впрямую.
ДЖОАННА. Наконец, в отчаянии, я пошла к ней.
БЕАТРИС. Для него общение с теми, кого он рисовал, существами, которые жили и дышали, было обязательным. Тогда как она могла иметь с ними дело лишь за рамками своей работы. Словно…
ДЖОАННА (обращаясь к БЕАТРИС). Простите, не помешала?
БЕАТРИС. Нет. Я просто читаю.
ДЖОАННА. Надеюсь, ничего слишком серьезного.
БЕАТРИС. Если на то пошло, Достоевского.
ДЖОАННА. Как мило. Не знаю, почему я заглянула к вам. Мне нужно совсем в другое место, но остановилась я здесь, чуть ли не случайно. Нет, я, конечно, знала, что вы живете здесь, и решила заглянуть, подумав, а вдруг вы дома.
БЕАТРИС. Я дома.
ДЖОАННА. Мне повезло.
БЕАТРИС. Я часто дома.
ДЖОАННА. Он рисует вас здесь?
БЕАТРИС. Нет. Только в студии. Или в лесу. Или на природе. Здесь – никогда.
ДЖОАННА. Так он никогда здесь не бывал?
БЕАТРИС. Иногда он подвозит меня домой.
ДЖОАННА. Ага.
БЕАТРИС. Хотите кофе?
ДЖОАННА. Я не пью кофе.
БЕАТРИС. Чая?
ДЖОАННА. Пожалуй, что нет.
БЕАТРИС. У меня «Ред Зингер».
ДЖОАННА. Я понимаю. (Пауза). Вы такая красивая.
БЕАТРИС. Я совсем как вы.
ДЖОАННА. Нет, ничего такого.
БЕАТРИС. Он так думает. Я, если честно, этого не вижу.
ДЖОАННА. Сможете, если посмотритесь в зеркало.
БЕАТРИС. Нет, не смогу.
ДЖОАННА. Почему? Кто вы? Сестра Дракулы?
БЕАТРИС. Я вижу отраженный свет. Я не вижу себя. Ненавижу зеркала. Всегда ненавидела. Они превращают меня… Они превращают меня в ледышку. Зеркала холодные. Они – как лед. Я предпочитаю быть плотью. Внутри плоти. Заключенной в плоть.