Картинки из жизни высшего общества - стр. 11

И, было уже, приготовился сказать.

А он «за своё» опять.

– Скажу тебе, как своему товарищу,

Которого глубоко уважаю.

И в моей семье…такое случаяется.

Но видишь держусь, а как иначе,

Если этого требует Партия?

Тут в комнату ввалились Андрюха и Боря.

Начало одиннадцатого,

А они уже «тёпленькие».

Андоюха

Снял туфли

И не раздеваясь

Завалился в кровать.

Вроде как собрался спать.

Ворочался и эдак и так.

Но, видать, ни как

Сон не шёл.

Он сел на кровать,

Опустил ноги на пол

На нас, с Иванычем, уставился.

И принялся в носу ковыряться.

А Боря заварил себе, в кружке, чаю

И присоединился к нашей компании.

Простой человек…

Даже не спросил разрешения,

А просто взял стул и рядом снами уселся.

Развесил уши

И приготовился слушать.

На Иваныча это не произвело никакого впечатления.

Мне показалось, что он их вообще не заметил.

Он продолжал рассказывать свою историю

А я понимал, как человек с тонкой душою:

«Настало время и ему надо выговориться,

И он уже не сможет остановиться.

Уже ни что не помешает ему это сделать.

Даже если он сейчас, вдруг, окажется

В Кремлёвском дворце, на сцене».

– Потом достал из буфета бутылку коньяку,

Шоколадку… –

Продолжил Иваныч, –

Я не посмел отказаться.

Хотя и было рабочее время,

Но коньяк всегда в тему.

Да и как отказаться

Когда «Наполеоном» угощает начальство?

– Скажу тебе, Ваня, по секрету:

Мне знакома «эта тема»,

И мы выпили, с Петровичем по первой, –

Как-то на одном банкете

Смотрю:

Куда-то подевалась моя благоверная.

Я подумал, что покурить вышла,

Чтоб от водки не путались мысли.

А её всё нет и нет,

Уже к завершению идёт банкет.

И тут она появляется,

Немного растрёпанная такая.

Старается мне не смотреть в глаза.

Села за стол и давай водку жрать.

Рюмки одну за одной пропускала.

А ей всё наливает и наливает какой-то фраер,

Падла…

Тут я, хоть, и был пьяный,

Подумал: «Да неужто ли?

Вот баба!

Ведь она мне клялась, обещала,

Что больше такое не повториться.

И вот опять мужика охмурила».

И тут меня злоба накрыла…

И я решил разводиться.

Не понимал я её: «Что ей ещё надо?

Живёт стерва: вся в шоколаде.

Не работает на производстве

Или в конторе…

И даже по дому!

Мы коммунисты хоть и против рабства…

Но у нас в доме,

По хозяйству,

Трудится одна баба.

Числится в Горкоме уборщицей,

А пашет у нас дома.

Её это вполне устраивает,

Мы её особо «не гоняем».

А Нюрка, моя, только тем и занимается,

Что ногти красит,

Да в парикмахерские бегает перекрашиваться.

Детей мы завести не сумели.

Врачи мне сказали, что у меня плохая сперма.

А откуда ей быть хорошей

Если я служил на атомной подводной лодке?

У нас, там тогда, случилась авария.

Я тогда бы замполитом,

У капитана.