Картахена - стр. 65
– Тогда зачем полиции твоя подписка?
– У комиссара нет ни одной зацепки, вот он и роет там, где уже вдоль и поперек перерыто. Давно пора списать это дело в архив, все равно никого не найдут. Хозяина убили и забрали марку, над которой он так трясся, что не расставался с ней ни на минуту. Тот, кто это сделал, уже далеко отсюда, его и след простыл. – Он достал из кармана подтаявшую конфету и протянул мне: – Любишь карамель?
– Что я тебе, ребенок? – Я села рядом с ним на траву, сняла туфли и вытянула ноги. – Аверичи был богачом, в этом все дело. Был бы это простой парень, полиция давно бы рукой махнула.
– Это точно. – Он закинул конфету в рот. – Когда я в гостиницу устроился, тут все только и говорили про то, как местного конюха подвесили в колыбели. Так вот, его дело вообще никто не расследовал, представь себе. Я в те дни ни одного полицейского в отеле не видел.
Некоторое время мы сидели молча. Я мысленно завязала узелок на носовом платке: у хозяина забрали марку, тренер о ней знал, и наверняка не он один. Значит, мое предположение было верным, дырка на открытке осталась после того, что брат вырезал то, что называл tresoro, сокровищем. Только говоря о нем, он забыл упомянуть, что сокровище краденое.
Зеппо снял куртку, откинулся на кленовый ствол и прикрыл глаза, а я разглядывала его высокую шею, ресницы, похожие на ночных мотыльков, округлые щеки, покрытые светлой пыльцой. И чего все с ума по нему сходят? Потом я зажмурилась и представила, что он берет меня за плечи, валит на траву, задирает юбку и целует липкими от карамели губами. Ну уж нет, увольте.
– Так ты замолвишь словечко комиссару? – спросил он, открыв наконец глаза.
– Теперь это не имеет значения. Я нашла орудие убийства в комнате у Риттера.
– Пистолет? – Он взглянул на меня с интересом.
– Гарроту. Вернее, целых четыре гарроты. Отвезу в полицию, пусть занимаются делом. А то у них вместо улик отпечатки ботинок на грязной поляне.
– Да ведь это донос, Петра. Вот так же кто-то донес на меня после убийства хозяина, и я двое суток просидел взаперти, чуть не задохнулся в этом чулане.
– Может, это был не донос. – Мне стало немного не по себе. – Может, полицейские сами знали про вас с Бранкой. Ты ведь ее любовник. И теперь она богатая вдова.
– Я тогда растерялся как дурак. – Он поднялся на ноги и стал пинать колесо скутера. – Просидел два дня на тюремной похлебке и готов был все что угодно подписать. Слушай, а при чем тут гаррота? Это ведь не имеет отношения к убийству хозяина.
– Зато к убийству конюха имеет. Еще одно дело, закрытое полицией два года назад.