Карта императрицы - стр. 3
Интересно, зачем Аглая шантажировала его Мегалионом? Корыстный расчет? Надеялась, что он ей даст денег за ее откровения? Хотела завоевать его доверие? Он ведь и так обещал заплатить ей за работу кругленькую сумму. Разве в своем Торжке она может заработать столько? Подрядчики платят мастерицам гроши, вот и бегут они из своего захолустья в столицу, чтобы на приданое накопить… Надеются, что по случаю 200-летия Санкт-Петербурга богачи себе нарядов понашьют со златоткаными вышивками.
Он чувствовал, что готов действовать. Вынул из внутреннего кармана часы – подумать только, всего лишь две минуты назад он покинул кухню в мансарде!
А выйти замуж она явно мечтает. Наверняка встретит его принаряженной… Недаром хвасталась: шерстяное платье купила, новенькие прюнелевые ботиночки приготовила. Надоело ходить в кофте на ватине, мечтает о плюшевом саке со стеклярусными аграмантами. Уж не думала ли она, что он расщедрится на очередную тряпку? Достаточно и вишневого покрывала, что она у него выпросила…
Он поскребся в хорошо знакомую дверцу на втором этаже, и милая сероглазая девушка в синем шерстяном платье с белыми бумазейными воротничком и манжетами, украшенными обильной вышивкой, встретила его без удивления. Он интуитивно старался встать так, чтобы не выглядеть слишком массивным, слишком крупным по сравнению с ее тщедушным тельцем, чтоб не вспугнуть ненароком, не навести на ненужные подозрения…
В тот миг, когда можно еще было принять другое решение, еще стоя в прихожей, он внезапно поймал себя на мысли, что не мешало бы облить эту конуру керосином и поджечь. Спички были у него в кармане, а керосин в квартирке златошвейки наверняка есть. Конечно, неплохо было бы уничтожить все следы: полиция с радостью ухватится за версию о небрежном обращении с огнем, спишет на самопроизвольное возгорание… Но на поиски керосина уйдет драгоценное время, а у него каждая минута на вес золота. Ладно, он найдет способ пустить ищеек по ложному следу и не поджигая квартирку… Даже если потребуется потом спалить весь Петербург, даже если потребуются отвага и натиск, присущие самому Александру Македонскому…
Скользнув взглядом по принесенному им ранее саквояжу, который покоился здесь, на скромном обшарпанном стуле, он прошел в тщательно убранную к великому празднику светелку. Куда-то исчезли шелковые, бархатные, суконные ткани, холсты, обычно заполнявшие комнатку. Придвинутый к окну стол был освобожден от привычных вещей: пяльцы, маленькие ножницы, тоненькие шильца, иголки, катушки с шелками и золотыми нитями, мишурой и канителью переместились на убогую этажерку, а на белой скатерти красовались кулич и крашеные яйца. Вообще в квартирке вкусно пахло едой, он знал, что хозяйка отменно готовит.