Каролина: между дождем и градом. Финал - стр. 1
1. Владимир Орлов
Владимир сидел своем кабинете всю ночь, листая результаты расследования по делу собственного сына. Ничего не сходилось, детали вели в тупик. Недели следовали за неделями, но, как показала практика, даже разбиваясь в лепешку, можно не достичь желаемого результата.
Марк не просыпался, отравитель не был найдет, а смуту в черных мыслях наводила Каролина. Юная женщина, вторгшаяся в сознание вихрем при первой же встрече. Вырвавшая сердце тайфуном и забравшая его с собой.
— Черт! — зарычал он, ударяя кулаком по столу, а после и вовсе смахивая все содержимое стола. Множество листиков фонтаном разлетелись из стороны в сторону, а сам мужчина печально засмотрелся в окно, подкуривая сигарету.
Он курил только рядом с Ней. Впервые с подросткового возраста дымил, словно паровоз. Жизнь до Каролины была такой четкой, размеренной, правильной и внятной… Как бухгалтерский отчет! А после… Она замерцала красками, обрела иной смысл и… Притяжение. Безумное, сводящее с ума, доводящее до ручки.
— Побрал бы тебя дьявол! — взревел он, со злости кидая стоящий на столе глобус в книжный шкаф, находящийся в другой стороне комнаты. — Гребанная ведьма!
Когда Владимиру было пять лет, он удостоился чести застать прабабушку живой.
— Можешь ли ты хранить тайны? — подозвав ребенка к себе, милая и всегда улыбчивая женщина шепнула тому на ухо. Юный Орлов активно закивал, навострив все органы чувств, и тогда бабушка, оглядевшись по сторонам, протянула тому коробку с ожерельем. — Видишь, какая красота?
Ослепленный блеском камней, ребенок ошарашенно ахнул:
— О, да!
— Оно мне досталось от мамочки. Ей его подарил безумно любящий муж, — женщина мечтательно вздохнула. — Эх… Вот это были настоящие чувства! Не то что сейчас…
— О чем ты, бабуля? — уточнил ничего не понимающий ребенок.
— Послушай, дитя, — устроившись поудобнее, серьезно заговорила та. — Тебя будут уверять в правильности всяких там правил… Но все не так просто, как кажется.
— Не понимаю, — пожал плечами тот, утирая сопли кулаком.
Снисходительно улыбнувшись, старушка вдруг схватилась за сердце. Ей было уже девяносто, время былой молодости давно покинуло, и теперь каждый вздох мог стать последним. Только это и мотивировало ее сказать внуку то, что не предназначалось для его ушей:
— Когда ты вырастешь, то тебе расскажут про традиции нашей семьи. Орловы почитают снохачество. Пошло это от моего папы, — глаза бабушки стали стеклянными от слез, а губы скривились, добавляя к уже имеющимся морщинам еще множество. — Они были счастливы с моей мамой… До поры до времени… А затем мамочка застала папу с невестой сына — моего брата. Папа сослался на снохачество, возведя это в особый ранг.
— И что делали невеста и папа наедине? — искренне не понимал ребенок, а бабушка лишь весело подмигнула:
— Потом поймешь, милый. Просто… Возьми это украшение и подари его особенной. Той, кого никогда не предашь. И будь выше всей этой черноты вокруг. Стань тем, кто выбирает, а не кого выбирают.
Шли годы, воспоминания о разговоре с давно почившей прабабушкой стерлись из головы Орлова. Единственное, что навсегда отложилось в недрах памяти, как ребенок прячет в полу коробочку с ожерельем. Особенное. За него предлагали миллион долларов. А он подарил его Каролине…
Той, что сбросила его сердце из окна. Раздавила, унизила, растоптала. Глядя на разбросанные под окнами камни, Владимир вспоминал, как купил ей кольцо в бутике. Как мечтал сделать своей. Наплевав на мир, правила и устои. На внушенную в голову идею матери, отца, деда и бабушки: «Брак заключается лишь раз в жизни. Любовниц может быть сколько угодно, а жена одна!»
Он хотел бросить Валентину. Поступить с ней, как подонок. Владимир был уверен, что его собственные родители проклинают его на небесах! Но… уже было плевать. До одного крохотного момента, пробившего отращенную за долгие изнурительные годы работы над собой титановую броню бесчувственного монстра.
— Мне кажется, что я люблю тебя, — прозвучало с губ хрупкой нежной блондинки надрывно и смело. Ее яркие глаза смотрели на мужчину с мольбой, требовали реакции. А он… А он собирался подвести ее под монастырь ради своего «хочу». Поставить под удар перед своими врагами. Сделать мишенью.