Карнивора - стр. 54
– Все будет хорошо.
Далеко в Лесу Волк подобрался и сел, вглядываясь в пустоту перед собой. Он не ухмылялся и не рычал, потому что в словах, произнесенных на пыльной улице Тремпа, звучал Закон Леса, древний и непреложный, тот, что говорил о честности и жертве, понимании и силе. И хотя Волк не жил по законам Леса, он всегда знал про Закон.
Поэтому, когда девочка протянула руку и произнесла те три слова, Волк насторожился и прислушался. Ибо то был сигнал, первая весть, что в игру вступает новая сила.
Далеко на юге, под стенами Кастинии, поднял голову Лис. Он тоже услышал слова, и увидел Волка, и усмехнулся, взмахнув рыжим хвостом.
– Что ж, братец, – тихонько пробормотал Лис, глядя на север, – теперь и ты вступил на тот же путь.
– Наш путь никогда не будет одним, – рыкнул Волк, сидя далеко в Лесу.
– Но мы ведь знаем, куда он приведет, верно? – вкрадчиво спросил Лис.
Лес, который слышал каждое их слово, зашумел новорожденной листвой, вспугнул щебечущих птиц и взметнул в воздух облако пыльцы, полное легких намеков и еле уловимых ароматов.
И оба, Волк и Лис, почувствовали запах яблок и цветущих деревьев.
Марика, конечно, не догадывалась, что своим простым жестом и не менее простыми словами вызвала разговор двух древних сущностей, от сотворения мира враждовавших друг с другом. Не подозревала она ничего и о Законе, потому что и ее мама, и ее бабушки жили по нему безотчетно, не зная его смысла, но строго следуя сути.
Зато Марика совершенно отчетливо поняла – точнее, почувствовала, – другое. Пожелав успокоить, возможно, даже защитить мать, она сама стала в тот же момент взрослее, мудрее и сильнее. Да, именно тогда Марика впервые осознала могущество великодушного. То, что раньше, в детстве приходило намеками правильного пути, легким толчком в нужную сторону, теперь стало осознанным решением. И это решение и сблизило ее с матерью, и отдалило их друг от друга. Проявив заботу, став на мгновение сильнейшим, Марика начала говорить с Дорой на одном языке – и одновременно навсегда утратила тот особый язык, что есть у каждой матери с ее ребенком.
И тогда же внутри нее родилось решение – не спонтанное и восторженное, но холодное и рассудительное, чистое и ясное, как зимнее небо…
Далеко в Лесу Волк снова навострил уши – а затем слегка усмехнулся.
«Нет, мы никогда не будем идти с тобой одним путем, Тиласи», – подумал Волк. Но говорить ничего не стал. Он и так слишком много сказал этому брехливому отродью.
– Что ты сделала со своими волосами?! – воскликнула Лагит.
Марика, стоя на пороге хижины, неуверенно тряхнула удивительно легкой головой. Дора молчала и рассматривала дочь со сложной смесью восхищения, неодобрения, испуга и веселья во взгляде.