Карнивора - стр. 42

– Сколько сорочек ему нужно? – спрашивает Лагит.

– Сколько сможет унести – путь неблизкий, – отвечает Дора.

– А как, как туда добраться? – возбужденно спрашивает Кит. Дора рисует углем на столе, рассказывает. Марика смотрит и слушает.

– Пообещай мне одно, – говорит Кейза, пристально глядя на мальчика. – Ты обязательно пойдешь изучать врачевание.

Кит удивленно вскидывает брови:

– Зачем?

– Это единственное, что действительно ценно в магии, – голос бабушки режет, как острый нож. Кит поджимает губы, но молчит. Чувствует на себе выжидающие взгляды и наконец кивает.

– Хорошо.

Кейза сухо улыбается.

Лето кончается, и Дора с Китом отправляются в путь. Кейза и Лагит, неподвижные, как скалы, стоят наверху холма и смотрят вдаль, на спускающуюся дорогу, по которой удаляются две высокие фигуры. Кит еще вырос за это лето – он догнал Дору.

Марика стоит рядом с бабушками, но смотрит не на дорогу. Ее взгляд прикован к опушке Леса, туда, где в тени пожелтевшей листвы виднеется что-то рыжее. На мгновение оно будто подходит ближе – а потом взвивается огненным всполохом и исчезает.

Далеко в Лесу раздается одинокий вой. Но Лес по-прежнему молчит.

Почему-то Марика считала, что Кит обязательно приедет их навестить. Однако Лес укрылся снежным покрывалом, сбросил его с себя, расцвел, рассыпался пятнами ягод, укутался густой травой и, наконец, пожелтел, застыв в ожидании смерти, – а от Кита было лишь одно короткое письмо с «приветом Марике».

Иногда ей хотелось сжечь это письмо, иногда – спрятать под подушку, но чаще всего Марика просто делала вид, что никакого письма не было. И никакого Кита тоже никогда не было. Ни его, ни Лиса. Взгляд скользил по далеким склонам холмов, по дороге, по опушке Леса – но они были неизменно пустынны, как и всегда.

Осенью Ана вышла замуж за сына Тура Кийри. На свадьбу пригласили их всех – и бабушку Кейзу, и бабушку Лагит, и Дору, и Марику. При виде последней деревенские мальчишки, те самые, что кидались камнями в них с Китом, тут же замолкали, да и взрослые, кажется, поглядывали на нее с опаской. А ведь Марика тогда была совершенно ни при чем!

Но, хотя Кита никогда и не было, отдуваться за него все равно приходилось.

Платье Аны, белое-белое, было как снег – чистый снег, взметнувшийся из-под копыт оленя… Когда их семья подошла поздравить молодоженов, невеста, которая до того стояла, стыдливо потупившись, подняла глаза и встретилась взглядом с Марикой. Ана вздрогнула и отпрянула назад, испуганная чем-то, а Марика вдруг почувствовала, что может все. Это длилось одно короткое мгновение, но она запомнила его. Потому что тогда же, за белым снегом платья, за толпой гостей, на опушке Леса