Карибский кризис - стр. 37

Я подал руку.

– Это лишнее, – промолвил Штейн, не меняя позы.

Я сказал первое, что пришло в голову: будто по наводке Быстрова наш бизнес «прибили» чечены – страшные люди, о существовании которых лучше не знать, они контролируют все денежные потоки, и платят мне жалкие триста баксов, за которые мне приходиться вкалывать от зари до зари.

Штейн посмотрел на меня прозревающим насквозь взглядом, и устало проговорил:

– Ты меня кинул. Я дал тебе всё, привёл за ручку к лучшим клиентам. Когда тебя уволили из инофирмы, я подогнал охеренную сделку со Стеррадами. Теперь ты замкнул всё на себя, и я тебе уже не нужен. Знай: ты кинул меня. Не буду разбираться, бог тебе судья.

«Особенно к руководству кардиоцентра ты привел за ручку. А если б я неправильно сыграл с Рафаэлем, не было бы этой охеренной сделки со Стеррадами. И так по каждому эпизоду – нет правых, как и нет виноватых, всё решал случай, импровизация», – так думал я, и, мысленно придравшись к этой неточности, окончательно утвердился в своей правоте. Не было пощады и сожаления к отодвинутому в сторону компаньону; а то, что сейчас происходит, этот финальный разговор – всего лишь подчистка хвостов. И уже не имеет никакого значения, кто прав, а кто виноват, потому что я давно пожинаю плоды проводимой мной политики.

– Как ты сказал – «бог», ты сказал: «осудит бог»?! – презрительно усмехнулся я. – Это что ещё за хрень, это такой Санта Клаус для взрослых, который, в отличие от детского, никогда не приносит подарков?! Это он меня накажет?!

Штейн выглядел так, будто живым на небо взлететь собирается. Ни слова не говоря, всё с тем же расфокусированным, устремленным в бесконечность взглядом, он повернулся влево, и пошёл на выход. Мне ничего не оставалось, кроме как восхититься своим бывшим компаньоном – да, мир ещё не знал такой возвышенной силы и гордого смирения.

С Игорем Быстровым, заведующим кардиохирургическим отделением волгоградского областного кардиоцентра, я познакомился весной 1999 года, через полгода после того, как стал работать с этим лечебным учреждением. (мой тогдашний компаньон Вениамин Штейн всячески изолировал меня от контактов с первыми лицами кардиоцентра и повелел мне контактировать со второстепенными, такими как старшая операционная сестра и заведующая аптекой, по всякой рутине, заниматься которой ему, Штейну, было впадлу). В один из визитов в кардиоцентр вместе со Штейном мы случайно столкнулись в коридоре с Игорем. Штейн представил нас друг другу, после чего, явно показывая свою значимость, отвёл заведующего в сторону с многозначительным присловьем: «Надо кое-что обсудить тет-а-тет». (Впоследствии Игорь рассказал мне, что речь шла о каких-то вшивых презентах от компании Джонсон и Джонсон, и такой разговор можно было бы вести в присутствии всего коллектива кардиоцентра, не говоря уже о компаньоне). Штейн неустанно повторял, что ведущий хирург Быстров, заместитель главврача Ильичев и главврач Халанский «очень осторожны, никому не доверяют и никогда не станут обсуждать вопросы с посторонними». Дальнейшие события показали, какие они «осторожные» и как они «не станут обсуждать вопросы с посторонними». Они вышли на меня сами, все трое, и самым стремительным образом втянули меня в эти самые вопросы. О степени их «недоверия» свидетельствовал тот факт, что очень быстро я получил номера их домашних телефонов и стал бывать у них дома в гостях – это помимо того, что я проводил в кардиоцентре почти всё своё рабочее время и в конце концов мне выделили помещение под офис и склад. И практически задаром отдали аптеку в холле.