Карфаген должен быть разрушен - стр. 29
– Да потому, – ответил Макк, почесывая затылок, – что нам, актерам, в Рим нет дороги. Мы, как Ганнибал, разобьем лагерь у ворот.
– Театр у ворот! Театр у ворот! – со смехом подхватил Буккон. – Вот и тема для нашей новой, ателланы[27]. – Но постой, – проговорил он озабоченно. – Взгляни налево. Нас кто-то опередил.
– Ты прав. Там идет представление. Но Рим велик, и зрителей хватит на всех. Эй, Доссен! Вставай!
– О, боги! – проворчал Доссен. – Ты всегда прерываешь мой сон на самом интересном месте. Еще немного, и у нас была бы новая ателлана.
– Сыграем старую, – засмеялся Макк. – Папаша Харон нас еще не подводил.
Он взял мула за уздцы и потащил его к мостику, переброшенному через канаву. Колеса задребезжали по бревнам.
Макк оказался прав. Едва они вбили колья и положили доски, неведомо откуда появилось несколько зрителей. Когда же актеры вошли в фургон, чтобы надеть маски, перед помостом уже сидело человек тридцать. Во время обращения к публике, которое всегда произносил Макк, зрители все подходили и подходили, и вскоре весь пустырь заполнила толпа.
Ободренные вниманием, актеры играли с необыкновенным подъемом. Они по ходу придумывали новые реплики, рассчитанные специально на римлян. Андриск старался изображать не просто старика, но важного римского сенатора, – он их не раз видел в Капуе. Доссен из деревенского шарлатана превратился в заезжего вавилонского гадателя, которых в те годы можно было встретить на Форуме. В Букконе зрители немедленно узнали ненавистного ростовщика.
Особенно удалась сцена расплаты с Хароном. Видимо, многие зрители не раз оказывались одураченными. Теперь они вскакивали со своих мест, что-то возбужденно выкрикивали, словно сами были участниками представления.
Заключительная фраза: «Коль вам игра понравилась, рукоплещите И все с весельем проводите нас», – была встречена громом аплодисментов. Зрители, римские плебеи – кузнецы, ткачи, валяльщики, каменщики – не жалели своих ладоней, привыкших к тяжелому труду. Медный котелок доверху заполнялся сестерциями и ассами.
Пустырь почти обезлюдел, когда один из зрителей, сидевший в задних рядах, направился к фургону. Это был невысокий юноша, смуглый, черноволосый, но с голубыми глазами. Изящество облика выдавало в нем чужестранца.
Макк, увидев юношу, бросился ему навстречу.
– Теренций? Как ты здесь оказался? Наконец-то среди зрителей подлинный ценитель искусства!
– Я был на представлении своей «Девушки из Андроса», когда толпа, узнав о прибытии ателланов, мигом перекочевала на ваш пустырь. Я последовал за зрителями и не прогадал.