Карфаген должен быть разрушен - стр. 18
Царь и царедворец переглянулись.
Первым обрел дар речи Лисий.
– Что это?
– Тебе лучше знать. Ты как следует проверил, что в зале никого нет?
– Разумеется! И у входа поставил стражу, – быстро проговорил Лисий, надеясь, что царь слишком пьян, чтобы уловить едва слышное шуршание одежды.
Пытаясь отыскать упавший предмет, они обшарили весь зал.
Вдоль стен стояли треножники с бронзовыми статуэтками богов и героев. Они принадлежали Антиоху Великому. Увлекаясь коринфской бронзой, он наполнил ею все свои дворцы.
Лисий наклонился и поднял с пола статуэтку.
– Вот что упало. В зале никого нет.
Он протянул Антиоху статуэтку. Тот взглянул на нее и побледнел. На лбу его выступили капли пота.
– Что с тобою, государь?
– Артемида… – пробормотал тот. – В Табах храм Артемиды.
– Ну и что? – нашелся Лисий. – Артемида пала пред тобою, показав, что готова на жертвы.
Посланец Деметрия
Три дня Диодор не мог встретиться с Лаодикой. Сначала он искал загородный дом, где она скрылась ото всех, а когда нашел, едва сумел уговорить слуг, чтобы те его впустили.
При виде бывшего царедворца Лаодика еще ниже опустила голову.
– Я не нуждаюсь в утешениях, Диодор! – проговорила она устало.
Вся в черном, она была прекраснее, чем в то далекое время, когда девушкой отправлялась в Македонию. «Изумруд в черной оправе!» – подумал Диодор.
– Я пришел не утешать тебя, – начал Диодор торжественно. – Я пересек море, чтобы передать тебе благую весть.
Лаодика вздрогнула.
– Твой царственный супруг и твои сыновья милостью всевышних богов живы. Ромеи сохранили им жизнь, поселив в городке, затерянном в лесах Италии…
Слезы хлынули из глаз женщины, и она их не вытирала.
– Живы… Ты не ошибся… Ты их видел?
– Их видел эллин-цирюльник, живший в том городке, а затем переехавший в Рим. Он отыскал меня и сообщил эту новость…
– Но кто верит цирюльнику? – перебила Лаодика.
– Я сказал, что цирюльник видел пленников. Но о том, что они живы, знает весь Рим. Известно также, почему ромеи, вопреки своему обыкновению, не казнили царя и его сыновей после триумфа. У Эмилия Павла, пленившего твоего царственного супруга, за несколько дней до триумфа скончался мальчик, такого же возраста, как твой Филипп. И он, сочтя смерть карой богов, в чем, я думаю, не ошибся, внял мольбе другого своего ребенка пощадить пленников. Этот маленький ромей также внезапно скончался через несколько дней.
Лаодика задумалась.
– Все это звучит как сказка. Жизнь моих мальчиков выкупили своими жизнями сыновья этого ромея. Мне даже его жалко.
– О, нет! – воскликнул Диодор. – Эмилий Павел не достоин доброго слова. Твой супруг и твои сыновья остались живы благодаря его суеверности, а не великодушию.