Карельская сага. Роман о настоящей жизни - стр. 75

Каникулы летели быстро. Встреча Нового года прошла тихо, без лишней помпезности. При пустом прилавке поселкового магазина Лене удалось накрыть довольно приличный стол: часть зарплаты в колхозе председатель распорядился выдать мясными костями для холодца. Это было большое подспорье.

Привычно потрескивала печь, на столе в банке стояла толстая свеча, освещавшая своим дрожащим пламенем добрую половину дома. Пахло квашеной капустой, картошкой в мундире и мандаринами. В углу, увешанная самодельной мишурой, стояла в ведре большая еловая лапа с шишками. На хвое и шишках каплями проступала смола. Она поблескивала, добавляя всей обстановке вокруг волшебства. У соседей весело лаяла собака: тетя Софья крутилась на кухне с самого утра и периодически выносила собаке то кости, то какие-нибудь очистки. Мухтар, большая пятнистая молодая дворняга, с жадностью съедал всё без разбора. Мухтара взяли после того, как старую собаку Пальму после первого мороза сожрали подошедшие к деревне волки.

– О чем думаешь, Кирюш? – спросила Лена, когда после ударов курантов, прослушанных по радио, Кирилл прильнул лицом к стеклу и принялся что-то высматривать.

– Ни о чем, мам. Вспоминаю. Мне тут Алексеич рассказывал, как мы на Черное море ездили. Жалко, я тогда маленький был, не помню почти ничего. Помню деревья с мандаринами и как в бассейне плавал. И в море, только холодно было. Как обратно на самолете летели и меня тошнило. А больше не помню ничего. Мы ведь еще поедем туда?

– Не знаю, Кирюша, не знаю. Это всё так дорого. Тогда было дорого, а теперь и подавно.

– А если будут деньги? Если я окончу училище и буду зарабатывать?

– Тогда поедем.

– Честно поедем? Или ты сейчас так говоришь, чтобы я не волновался просто, а как заведу потом об этом разговор, так одни отмазки будут?

– Честно, Кирюш, конечно, поедем. Не думай о деньгах, если о них думать, можно с ума сойти. Все как помешались на них. Инфляция идет, всё обесценивается. Потому если уж появились деньги, их нужно тут же тратить, копить бесполезно, всё прогорит. Или очередную денежную реформу придумают, поставят в очередях стоять. Поедем, обязательно поедем!

Она потрепала Кирилла по колючим, коротко стриженым волосам, пахнувшим еловой смолой и распаренными березовыми вениками из кое-как сооруженной Алексеичем на месте старого сарая баньки.

– Отойдем? – на перемене к Кириллу подошел Юра и с видом затворника огляделся по сторонам. – Дело есть на миллион.

Они вышли в коридор. Там Юра снова огляделся по сторонам: несмотря на то, что Гаврика в училище не было уже давно, что его вообще больше не было, Юра почему-то в это слабо верил и продолжал в глубине души его побаиваться.