Карельская сага. Роман о настоящей жизни - стр. 72
После ожидания, продлившегося три дня, и уборки протухших туш и прокисшего молока, было принято решение купить для этих случаев бензиновый генератор. Правда, бензина тоже не было, бензовоз перестал приезжать в поселок. Но эта ситуация председателю была по зубам.
Часто отменяли электрички. Автобус до города ходил один-два раза в день, безо всякого расписания. Из соседних поселков приходили люди и устраивали у поселкового магазина стихийный рынок. Торговали, кто чем придется. Из города привозили импортные сигареты, жвачку и спирт в больших литровых бутылках.
– Хорошо, Кирюшку в город отправили, – часто повторял Алексеич. – Ему тут делать нечего, никаких перспектив, только сидеть и пить, молодежь спивается со всей этой демократией.
Через Аню Зорину, свою давнюю подругу, Лена устроила Кирилла в речное училище. Раз в неделю вместе с водителем Лена передавала для Кирилла кое-какие продукты, часть из которых шла Ане. Кирилл жил в квартире – той самой, где случился пожар. Для этого Алексеич, воспользовавшись простоем в колхозе, провел почти месяц в городе, делая в квартире ремонт. Кириллу нравилась та квартира. Как в детстве, пусть и совсем непродолжительное время от переезда до пожара, он любил садиться к окну на кухне и смотреть на краешек поблескивавшего озера.
Первый год Кириллу пришлось нелегко. Он старался вникать в учебу, показавшуюся ему неподъемной после мягких нравов и требований поселковой восьмилетки. Если в восьмилетке он, отсидев урок, другой, третий, мог претендовать на тройку, а при минимальных усилиях и на четверку с пятеркой, то в училище такое не срабатывало.
– Что, деревенщик, сдулся? – дразнил его Гаврик, рослый детина, от которого вечно несло табаком. Гаврик был на несколько лет старше всех остальных. Его боялись. Ходили слухи, что он год провел то ли в спецшколе, то ли в детской колонии. – Да тебя выкинут отсюда скоро, а меня нет. Права не имеют. Мне хоть что делай, будут тройбаны рисовать и переводить дальше.
Мне в ментовке сказали, что права не имеют. Общественная нагрузка. Хоть с чем-то в этой жизни повезло. Лепота.
Гаврик подстерегал тех, кто послабее, в туалете и, гогоча, вытрясал из их карманов мелочь. По вечерам Гаврика видели в обществе студенток педагогического института, часто пьяного. Наутро после таких прогулок у Гаврика болела голова, и он тряс карманы с еще большим озлоблением. Под горячую руку ему попался и Кирилл, лишившись денег, отложенных на мороженое и на бумагу для черчения. После этого случая Кирилл сдружился с Юрой, тихим парнем из детдома, которого Гаврик опускал с завидной регулярностью. Пожаловаться Юре было некому. Постепенно вокруг него объединилась группа ребят, собиравшихся проучить Гаврика и устроить ему темную.