Карельская сага. Роман о настоящей жизни - стр. 68
За окном потемнело, и зарядил холодный осенний дождь. Тетя Софья суетилась у плиты. Варенье, по ее мнению, было почти готово. Обхватив кастрюлю полотенцем, она сдвинула ее с огня.
На крыльце послышались голоса, в дверь осторожно постучали.
– Войдите, – тихо сказала, привстав с кровати, Лена.
Показалась мокрая от дождя голова милиционера, потом он скрылся, дверь резко распахнулась, и в дом вошел Матвей. Позади, толкая его в спину, с ружьем на плече шествовал участковый.
– Ну вот, Матвей, объясни, как так получилось, что ты гражданина чуть не застрелил? Или мало один срок отмотал, на второй метишь? Это не иначе как хулиганство, а то и причинение увечий.
Алексеич вскочил со стула, но милиционер сделал знак, чтобы он сел обратно. Матвей переминался с ноги на ногу. Его взгляд, обычно злобный и нагловатый, потух сразу, как милиционер сказал о новом сроке.
– А мне всё равно, гражданин начальник. Сказано было туда никому не ходить. Так что мне, по второму разу объяснять?
– Да, Матвей, законы у тебя какие-то свои, явно не советские.
– Какие есть, гражданин начальник, жизнь такая. Хочешь, вяжи прямо здесь. Жаль, промахнулся, – Матвей натянуто улыбнулся, обнажив десны с отсутствующими зубами. – Рука дрогнула, обычно не дрожит. Пожалел я тебя, мужик, а не стоило.
– Матвей, Матвей, что ты такое говоришь! – послышался с крыльца женский голос.
– Да помолчи ты, – цыкнула на жену Матвея тетя Софья. – Видишь, люди разговоры говорят. Не встревай.
Сидя на кровати, всхлипывала Лена, на скамье слезу утирал Кирилл. Повисло молчание. Тетя Софья сдвинула с огня сковороду с уже готовыми грибами и, откланявшись, ушла.
– Ладно, Матвей, никуда ты не денешься, надеюсь, дурить не будешь, а вы, Дмитрий Алексеевич, подумайте, может, простите. Оступился человек, не уследили. Ему ж новый срок по всей строгости дадут, тут уж никакие поблажки и поручительства не помогут. Твое ружье я, Матвей, забираю с собой, завтра придешь, заберешь…
– Но… – вмешалась в разговор Лена.
– А вы, гражданка, сами зимой волков стрелять пойдете? У нас в поселке, знаете ли, желающих немного. А сколько уже телок да поросят погрызли, не пересчитать, одни убытки. Да и вон, той зимой, сколько ни стреляли, а еще и собак во двух дворах съели.
Про съеденных собак и съеденных поросят говорили во всех окрестных поселках. Отчего-то волки прошедшей зимой обосновались именно за вторым озером. Председатель колхоза за каждого убитого волка платил из своего кармана по пять рублей, и по его просьбе Очкастый организовал заготовку шкур для последующей продажи в город. Но даже при усиленном отстреле, как говорили, численность волков зимой вокруг поселка не убавлялась.