Карающая длань законотворца – 1 - стр. 27
И даже скерх его не тронул. А отец…
Я поправила волосы и расправила грязные складки платья, стараясь не смотреть по сторонам. После сумрачного нутра конюшни дневной свет больно резал по глазам.
– Уже уходишь? – Вожак по-прежнему не желал оставлять меня в покое.
Ещё выходя из денника, я старалась не поднимать глаз на ожидающих скерхов. Никто не глумился и не желал меня сожрать. Животные просто молчали. До тех пор, пока обе мои ноги не оказались за пределами их дома.
– Я сделала всё, что могла.
– Оставишь его так?
– Да.
– Не жалко?
– Я воин. У меня не может быть чувства жалости.
Наверное, из уст ребёнка это звучало слишком вызывающе, и именно поэтому скерх тихо заржал. Но сказать что-то другое я не могла. Я и правда больше ничего не могла для него сделать. Если только пищу украсть с кухни, или воды принести. А так… ни работы, ни дома. Всё, что, что я сейчас имела – зависело от герцога, а он берсерков на дух не переносил.
Отец не любил, когда его приказы выполнялись только потому, что так было приказано кем-то, кто стоял гораздо выше.
В общем, отец не верил антрацитовой страже. А может и ненавидел. Ведь не испытывал же угрызений совести, когда мучил несчастного ребёнка.
– Прощайте. – Я повернулась лицом ко входу и улыбнулась. – Желаю попутного ветра.
– Не будешь просить за берсерка? – Странный вопрос с неожиданной ноткой ожидания в голосе. – Он здесь один. Мы можем его съесть?
– Не можете, – тут я усмехнулась и вздохнула. – Если бы хотели съесть или просто убить, то давно бы уже это сделали. Ему ничего не грозит. Прощайте.
– Прощай, детёныш.
Отойдя подальше от плаца, я тяжело прислонилась к решёткам ограды сада и поползла вниз. Ноги совсем не держали. До отъезда осталось всего несколько минут, но я никак не могла заставить себя встать.
Уже лёжа на траве, я щёлкнула пальцами и прошептала:
– Саахе.
Хорошо иметь много маны. Когда жизненные силы заканчиваются, она может ненадолго удержать в сознании. Но сейчас я не имела права расслабляться. Отец не станет ждать. И прощать задержку тоже не станет. Так что, единственное, что мне оставалось, это встать, даже если ноги расползаются от одной только мысли, и идти. Идти через внутренний двор, к прогулочным дорожкам до самого входа в замок.
Там, на широкой площадке из неотёсанного камня ожидал экипаж.
Убедившись, что платье и руки чистые, я натянула самую естественную из всех улыбок в моём арсенале и подошла к карете.
Отца ещё не было. Кучер весело переговаривался с дворовыми, салютуя улыбки. Ещё не старый, но уже немолодой и поджарый мужчина старательно избегал моего прямого взгляда.