Карантин поневоле - стр. 8
Да, я упала. Хорошо ещё потеря сознания оказалась кратковременной, какие-то секунды. Холодный, пронизывающий ветер быстро привел в чувство. Хотела подняться, да не тут-то было. Я не ощущала ног. Совсем. Честно, до сих пор удивляюсь, как тогда ничего не сломала?
– Вы поглядите! Ещё только утро, а уже нажралась! С виду приличная женщина. А на деле – пьянь. Тьфу! – обходя меня, пробурчала не в меру упитанная дама и, наступив на край моей юбки, животом потеснила пассажиров задней площадки автобуса. Да так! С передней площадки на остановку посыпались только что с трудом втиснувшиеся туда работяги.
Спасибо двум военным, отказавшимся от идеи садиться в переполненный автобус. Они мне и помогли. Подняли. Отряхнули. Усадили на остановку. Позвонили на работу и в скорую. Как умели, успокаивали мою истерику, вызванную оскорбительной репликой. Убеждали в том, что они-то видят истинную причину, а те, кто поверил навету недалекой станичницы, просто глупцы. Дождались врачей, и только сдав меня им с рук на руки, уехали по делам.
После очередного «отдыха» в больнице, получила направление на врачебную комиссию.
Прохождение специалистов в поликлинике – то ещё удовольствие. Но как туда добраться, если ноги не ходят? Да, чувствительность восстановилась, правда, не в полном объёме. Но отважиться выйти из дома на постоянно немеющих ногах с риском свалиться где-нибудь, и хорошо, если не под колеса проезжающего транспорта?
Ну, нет!
Надо было срочно искать выход.
Мне повезло.
У соседей машина и престарелая мама, решившая, во что бы то ни стало, пройти всех специалистов именно в то время, когда мне назначили комиссию. Так что, посовещавшись с соседями, записала на прием ко всем докторам и себя, и её. Сосед безропотно возил нас в поликлинику и радовался, что на пару-тройку часов у его тёщи появлялись «свободные уши» и он мог отдохнуть, от безмерно любившей поговорить матери жены.
Постепенно я привыкала к новому положению и необычному статусу. И хотя глаза наполнялись слезами всякий раз, когда меня в инвалидном кресле везли на консультацию, обследование или процедуру, я осознавала, что, как бы не сопротивлялась, как бы не отрицала нынешнее состояние, рано или поздно мне придется столкнуться с необходимостью приспосабливаться к новой жизни.
Надеясь на лучшее, готовься к худшему.
Кажется, английская поговорка. Или нет? Не помню точно…
Вы только не подумайте, я не плачусь в жилетку и не пытаюсь вызвать сочувствие. Уже давно смирилась, хотя раньше себя жалела. Потом поняла – я сама загоняю себя жалостью туда, куда все мы рано или поздно успеем. А мне еще столько нужно сделать, написать, рассказать…