Карантин поневоле - стр. 2

– У вас же родственники есть? Дети? Вот пусть они вам и помогают. Чего вы жалуетесь? – услышала я однажды.

Да, у меня есть.

А как быть тем, кто одинок?

Как выжить инвалидам детства? К кому податься? У кого помощи просить?

Скажете, я не права? Права!

Только кому до этого есть дело?

– Олигархи далеки от нужд малоимущих, – услышала я как-то от старушки-соседки.

Я с ней полностью согласна. Богатым недосуг смотреть в сторону тех, кто в силу проблем со здоровьем не может принести им пользу.

Опять, скажете, наговариваю? Мол, меценатов у нас много. Крупные строительные компании и частные инвесторы за послабление в налогообложении берутся завершать долгострои, помогают обманутым дольщикам обрести жильё.

Верно!

Есть такие!

Только, все ли они думают о тех, кто нуждается в особом внимании? Скажете, мол, они пандусы к подъезду делают. Это ли не забота о маломобильных жильцах?

Да!

Делают!

Да только пригодны ли пандусы для использования? Вы пробовали по ним подняться или спуститься? А без помощи родственников или соседей.

В большинстве случаев эти конструкции делаются на «отшибись». Акт приёма-передачи составили, городским властям отчитались, фоточки красивые приложили и хорошо. А то, что те, для кого эти пандусы сооружали, не могут ими пользоваться, есть кому дело? То ширина не соответствует, то спуск больно крутой. И опять благие дела только для «галочки». Нет, не для секретарши начальника отдела в гор. архитектуре, и не для Галины Игоревны, жены генерального директора строительной корпорации, заключившей контракт с городом на добрую половину жилищных долгостроев. Для той птички, что безразличный чиновник рисует в клеточке напротив графы «конструкция для спуска-подъема маломобильных граждан».

Да и что толку упрекать в чёрствости тех, кто из дома в магазин полтора квартала на машине ездит, когда и простой народ сам по себе не старается понять ближнего. Молодёжь не желает слушать советы старших. Да и вообще слышать, внимать, вникать в житейскую мудрость.

– Что ты понимаешь? Мы другое поколение. У нас всё иначе, не так как у вас, – частенько слышу за забором, как тринадцатилетняя Дина огрызается с матерью.

Конечно, тут главную роль играет вопрос воспитания. Марине некогда заниматься дочкой. У неё собственная юридическая контора: клиенты, договора, процессы. Мужа-работягу выгнала. Дочку «с пупенок» скинула на няню. Потом садик. Теперь вот школа. Няня, конечно, все эти годы приглядывает за ней: встретит, накормит, уроки проверит, благо педагогическое образование позволяет, посидит, пока мать с работы не вернётся, часика этак в два ночи. Вроде, и под присмотром девочка. А кто занимается её воспитанием? Никто…