Карантин, или Как влюбиться за 14 дней - стр. 18

– Может, тебе дать белые перчатки и ультрафиолетовую лампу?

– Может, и дать, – огрызнулся Никита и невольно принюхался. Перед ним аппетитной горкой высились котлеты, Юля, делая вид, что его присутствие её совершенно не беспокоит, накладывала на тарелку пюре, а рядом стоял салат из помидоров и огурцов, заправленный сметаной. Никита давно забыл, когда ел что-то подобное. Может, в далёком детстве, когда мама ещё готовила сама. Рот заполнился слюной, в животе что-то заворочалось.

– Ты мне лучше подушку с одеялом дай, – огрызнулась Юля в ответ. – Я надеюсь, что хотя бы на это я рассчитывать могу, или придётся спать, накрываясь твоей курткой?

– А ты разве не попросила, чтобы тебе привезли своё? С котятами и щенками на радуге?

– Если надо будет – попрошу, не сомневайся. Так и вижу, как гармонично они впишутся в твой интерьер.

Никита посмотрел на любимый диван и вздрогнул, невольно качнув головой. Нет уж, пусть он лучше выбросит потом одеяло и подушку, но не позволит чужим постельным клопам скакать по его дивану.

          Юля думала, что не сомкнёт глаз – чужая квартира, множество мыслей… Но в итоге уснула быстро, едва коснулась щекой подушки. Зато Никита ворочался всю ночь – присутствие постороннего человека здорово напрягало. У него почти никогда никто не оставался на ночь, девушки уж точно – их всегда ждало такси, собственноручно вызванное и, естественно, оплаченное. И теперь при мысли, что там, за стеной, кто-то спит, внутри всё переворачивалось от тревоги. Он честно пытался вспомнить все наставления психотерапевта, но получалось плохо. Тревога росла, ширилась, отдаваясь сумасшедшим стуком сердца в груди, сбивая дыхание и выступая липким потом на висках. Посреди ночи Никита не выдержал: встал с постели и начал мерить комнату шагами, но и это помогало слабо – он буквально задыхался от паники. Срочно требовался глоток свежего воздуха, казалось, что стены спальни сужаются и вот-вот сомкнутся, а потолок обрушится прямо на голову.

Осторожно приоткрыв дверь, Никита выглянул в гостиную и, только убедившись, что Юля крепко спит, завернувшись в одеяло, как в кокон, из которого торчала только макушка, неслышно прошёл к балкону. Ночная Москва дышала жизнью: проносились машины, где-то звучала музыка, громкий смех. Воздух был острым, резким, пах молодой листвой, только-только начавшей появляться на ветках. Глубокий вдох, медленный выдох – Никита вцепился в перила и закрыл глаза, мысленно отрешаясь от всего, что вызывало страх. Чувствовал, как тело постепенно наполняется лёгкостью и спокойствием. Налетевший порыв ветра заставил поёжиться, напомнив, что на Никите лишь тонкая майка и штаны, а босые ноги стоят на ледяной плитке. Бросив последний взгляд на спавший двор и видневшиеся вдалеке огни сталинской высотки, Никита вернулся в квартиру, тихо прикрыв дверь.