Карамелька. Книга 2 - стр. 28
– Не наговаривайте на себя! – вступилась я… за Ирадия – и сама же этому удивилась.
– Я говорю тебе чистую правду, – его голос перешел на шипение, а у меня плечи отнимались от того, с какой силой он их сжимал. – Ты уже не будешь человеком.
– Временно! – напомнила я ему его же слова. – И это мое личное дело! Кому-кому, а вам точно не стоит за меня бояться!
– Почему? Ну же, Каролина! Давай, скажи мне, почему я не должен за тебя бояться?
– Потому что вы мне никто! – выдохнула я, совсем не желая произносить подобное вслух. Мужчина меня просто вынудил!
Серебро полыхнуло в его глазах с такой силой, что на миг ослепило, залило светом весь кабинет. Дикая, почти нестерпимая боль пронзила мои плечи, а по комнате пронесся звериный рык. Стены задрожали, окна зазвенели.
С немым ужасом наблюдала за тем, как буквально на моих глазах имсит становится больше – выше ростом, шире в плечах. Футболка затрещала по швам, порвалась с громким треском, а я даже закричать не могла, настолько сковал меня страх, первобытный ужас.
Ноги мои оторвались от пола, теряя огромные тапки. Я висела в чужих руках, ощущая себя беспомощной. Не могла отвести взгляда, просто была не в силах это сделать, завороженная, зачарованная жидким серебром. Оно затягивало, лишало контроля, воли. Монстры, действительно монстры, способные подавить одной лишь незримой аурой. Да только я уже знала: за толстой стеной за контроль над разумом борется человек.
В следующее мгновение я поцеловала веркомандира. Сама.
Желая выжить, люди способны совершать эксцентричные поступки. В тот самый момент, когда ты понимаешь, что промедление может стоить жизни, варианта всегда остается только два: ничего не сделать или сделать хоть что-то.
Я выбрала второй вариант. Да, эмоции били по мне, страх сковывал тело, оседал в желудке кубиками льда, но голова была ясной. Прижавшись к каменным губам имсита, я желала только одного – отвлечь его, ошеломить, ошарашить и выиграть не только время, но и место для маневра.
Нет, я не знала, как мужчина поступит. Ирадий мог в равной степени как отшвырнуть меня от себя, так и сжать еще крепче, ломая кости, но отреагировал веркомандир иначе. Он застыл, будто действительно стал каменной статуей, а секундой позже слегка ослабил хватку и застонал мне в губы, жадно отвечая на поцелуй, вынуждая открыться навстречу его губам.
Веки, мои веки были закрыты. Я не дрожала, нет, но по-хорошему опасалась, а потому движения мои были плавными, неспешными. Осторожно прикоснувшись к обнаженным плечам мужчины, почти невесомо погладила их, медленно спускаясь к запястьям.