Карамазов - стр. 37

– Точнее?

– Мастер Мэйхем должен ввести вас в курс дела. Да, еще Федор Иванович оставил вам послание в голограмме. – Привалов хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. – Наташа, включи запись, которая предназначается Алексею. От Федора Карамазова.

Система «Умный дом» не среагировала. Лицо душеприказчика вытянулось. Дворецкий уверенно повторил команду и добавил:

– Не все в этом доме имеют право голоса.

– Выполняю, – отчеканила Наташа.

Где-то сверху щелкнул прожектор, и гостиная преобразилась в огромный зал. Шесть колонн-ангелов с поднятыми крыльями и опущенными к полу мечами. Глаза ангелов прятались под широкими повязками. Это означало, что слуги Единого слепы и беспрекословно выполняют волю Создателя. Напротив входа ступеньки и трибуна, за которой виднелось распятие.

Я поднял голову к потолку, рассматривая фрески Последнего дня, когда ангелы и демоны устроят масштабную битву за Высокий Трон, с которого победитель будет царствовать над людьми.

В отдалении, за баталией, виднелся престол, на котором восседал бородатый мужчина в белых одеждах. К нему тянулась длинная очередь людей. Последний Суд, на котором Спаситель решит, кто войдет в Небесный Храм, а кто будет вечно корчиться в Пекле.

Я никогда не понимал, как мертвецу с атрофированными нервными окончаниями можно причинять физическую боль. С моей точки зрения, ад, который описывают жрецы культа вуду, куда реалистичнее. Место, где человека заставляют переживать одно и то же событие снова и снова в призрачной надежде на изменение результата. Вот это по-настоящему жутко.

В центре зала появился трон. На нем сидел Федор. Его выцветшие глаза смотрели на меня не мигая. Голограмма подрагивала и распадалась на кубики. И я откинулся на спинку кресла, ожидая, пока пройдет настройка. На самом деле я рассматривал родственника, отмечая, насколько он отличался от образа, сохранившегося в памяти. Мне казалось, что его глаза были ярче, а уголки рта не опускались.

Карамазов был очень стар. Лицо изрезали глубокие морщины, кожа на щеках обвисла, на шее проступили пигментные пятна, они же мелкой россыпью покрывали лоб. На искривленной переломом в юности переносице красовались очки в оправе из слоновой кости. Кольцо на указательном пальце осталось прежним. Это было крупное украшение с гербом и едва заметной царапиной по центру, которую владелец отказывался убрать у ювелира.