Карагач. Очаровательная блудница - стр. 9
В общем, расстались они с настроением кислым, однако и тут не обошлось без мистики: буквально через день вдруг объявился младший Колюжный, который до этого не звонил, пожалуй, год. И вопрос с финансированием закрылся в тот час же, как Рассохин, опять же скрывая истинную причину, поведал Колюжному о замысле экспедиции – о Карагаче тот уже был наслышан.
С Колюжным-старшим Стас работал на Вилюе. Славка тогда был еще маленький, но любопытный, рвался с геологами в поле, и Рассохин однажды взял его с собой на прииск, где и научил мыть золото лотком. Геолог из Колюжного не получился, ибо через несколько лет его перевели в министерство, Славка закончил экономический факультет, потом учился за рубежом, но умения добывать золото не утратил – стал солидным бизнесменом и заработанные деньги не жалел, устраивая всевозможные экстремальные походы зимой на снегоходах, летом на моторных лодках.
После того как вопрос с деньгами решился, Рассохин наконец-то уверовал, что экспедиция на Карагач состоится, воспрял и с вдохновением ушел в Интернет выуживать все, что есть по старообрядческим поселениям и скитам по Карагачу. Но оказалось, кроме упоминаний о том, что бассейн этой реки заселялся беглыми раскольниками в восемнадцатом веке, ничего интересного не было. Дважды попадались невразумительные научные публикации профессора Дворецкого, утверждающего, будто кержаки толка молчунов приходили сюда с реки Керженец, для чего он проводил специальные исследования говоров, бытовой и религиозной культуры. Будто обычай после сорокалетнего возраста замолкать до конца жизни возник еще на европейской части России и впоследствии перекочевал в Сибирь. И уже здесь их почему-то перестали называть молчунами, а окрестили погорельцами, видимо, после какого-то пожара.
И хоть бы строчка, хоть бы намек, почему эти молчуны-погорельцы закапывали книги!
Этот профессор жил в Питере, и Рассохин уже прикидывал, как бы в ближайшие выходные с ним встретиться, искал адрес и телефоны, и в хлопотах выпало из памяти, что в субботу должна приехать дочь Жени Семеновой, из той же самой Северной столицы. Когда она рано утром позвонила в дверь, Стас в недоумении пошел открывать и, увидев на пороге женщину, отпрянул и потерял дар речи. Он вмиг вспомнил о Елизавете и так же вмиг узнал ее: перед ним стояла точная копия блудной отроковицы – тот же нос с горбинкой, большие глаза с выпуклыми веками, чуть впалые щеки и яркие даже без помады выразительные губы. И скорее всего, от этого внезапного сходства ощутил смущенное волнение, в первые минуты не знал, как себя вести – то ли как с реальным человеком, то ли как с привидением, вдруг возникшим из небытия.