Капуцины - стр. 53
Но прежде, чем они успели покинуть каюту Ч, коммуникатор голосом Бахала грозно проревел ультиматум:
– Внимание, бунтовщики и мятежники! Говорит начальник княжеской охраны. Немедленно прекратите свой бунт и разойдитесь по каютам! В противном случае мы уничтожим капуцинов. Повторяю: капуцины – наши заложники, и будут уничтожены, если вы сейчас же не сложите оружие и не разойдетесь по каютам!
Отдаленный рев ярости, долетевший в чрезвычайную каюту сквозь неплотно прикрытую дверь показал, что угроза была услышана. Оставалось только дождаться реакции, которую она вызовет. На всякий случай князь взялся за рукоять пистолета и обернулся к гостям «Шторма», которых он с такой легкостью перевел в разряд пленников, когда в ослепляющем порыве гнева забыл обо всех законах гостеприимства.
Предосторожность была напрасной. Если капуцины и испытывали какие-то эмоции, то это было надежно спрятано под глубоко надвинутыми капюшонами. Что до фигур, то они выражали полнейшую невозмутимость. Никто не попытался напасть на князя, когда было объявлено о возможной казни, никто даже не пошевелился.
«Как статуи!» – подумал Даган со смешанным чувством восхищения и ужаса. О себе он знал наверняка, что не смог бы так безучастно ждать собственной гибели. И не без сожаления понял, что при всем желании не сможет стать капуцином – духа не хватит. Утешало одно – вряд ли у него когда-нибудь такое желание возникнет.
– Идем! – проговорил князь и направился туда, где, по его предположению, процессию должен был поджидать Бахал.
Он не ошибся, найдя начальника охраны там же, где оставил. И не одного, а в компании двух гвардейцев. Те были в порванной одежде, с расцарапанными лицами. Один даже мог похвастаться рассеченной бровью, и оба тяжело дышали. Было видно, что они только что прибыли – и прибыли прямо с поля битвы. При всем при этом глаза их жарко блестели лихорадкой недавней драки, а лицо Бахала выражало такое явное торжество, что он мог бы обойтись вовсе без доклада. Тем не менее, не желая упустить возможность лишний раз напомнить о своей значимости и, для начала, слегка смягчить гнев повелителя, телохранитель отрапортовал:
– Мы победили, владетель! Они бросают оружие и расходятся по каютам!
– Это так? – Даган посмотрел на гонцов, справедливо предположив, что Бахал не мог быть очевидцем сего знаменательного действа, и желая получить подтверждение из первых уст. На Бахала такое явное небрежение произвело тягостное впечатление, и он прикусил губу.
– Да, владетель, – откликнулся один из гонцов. – После ультиматума кое-кто из них продолжал драться, но их скрутили свои же. Теперь у столовой, наверное, никого уже и не осталось.