Размер шрифта

Капсула бессмертия - стр. 1

* * *

Земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, и вследствие этого она сделалась тесной при вашей многочисленности и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит и то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны. Теперь же да прекратится ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие. Идите ко Гробу Святому! <…> Кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты!»
Урбан II, из проповеди, давшей начало Первому крестовому походу

О, Великий Отец, что хочешь Ты, чтобы я сказал этому миру?

Вот уже четвертое десятилетие не могу я ничего сотворить по выданному Тобой брифу.

Да и буквы его только мерещатся мне, похожие на изменчивую лаву, горят, требуют жертвы, но смысла их я не могу понять.

Скрипт, который я должен написать, как нерожденный ребенок, гнетет меня.

Я не жил, я пытался услышать.

Кто видел меня, понурившего голову, предоставленного своим мыслям?

Я двигался тихо, не отвлекался. Я не знал края в своем смирении. Кому нужна была эта жертва?

Я мечтал не оставлять следов, хотел, чтобы только Ты говорил моим голосом. Я хотел быть великим Анонимом, великим ради Тебя, ибо Ты велик.

Самая жизнь нужна мне была как материал.

Только с этой целью я прибыл сюда.

Я не хотел искажать своим голосом Твой голос.

Почему Ты не ответил мне?

Девять

В понедельник, 25 сентября, в 15:55 старший копирайтер Герман Третьяковский постучал сигарой о край массивной пепельницы и, отхлебнув Jim Beam из тяжелого толстодонного стакана, как полагается, звякнул льдом. Затем он уткнулся спиной в угол из льняных подушек и, крякнув, принял раскованную позу: по-американски закинул ногу на ногу, так что потертый Camper почти коснулся скатерти стола. Он сидел на веранде бара Maxim, пафосного места на крыше торгового центра «Цветной», и дела его были плохи.

Никогда раньше Герман не пил бурбон с сигарой, тем более в обеденное время. На час, отведенный для бизнес-ланча, он ходил этажом ниже, где, как гласил вывешенный в лифте путеводитель, фермерский базар предлагал «истинным гедонистам» «насладиться экологически чистыми продуктами, не жертвуя при этом возможностью открыть для себя новые вкусы».

Это было современное место, где ресторан смешивался с рынком и супермаркетом. В соответствии с трендом «продавай развлекая – развлекай продавая», покупатели могли тут же, на месте, съесть и выпить все, что видели. Герман знал, что «истинные гедонисты» – цитата из брифа, который, скорее всего, был дан копирайтеру, писавшему объявление в лифте. Он как будто видел графу «целевая аудитория»: upper middle class, люди с доходом выше среднего, столичные жители, любители путешествовать, не откладывают деньги, живут сегодняшним днем, охотники до новых впечатлений и тому подобные маркетингово-социологические клише. Обычно, как истинный гедонист, Герман сразу шел к крайней стойке с китайской кухней, где заказывал рис с овощами, корейскую морковь и спринг-роллы на общую сумму в триста рублей.

Сейчас, по самым приблизительным подсчетам, наш герой выложит не меньше четырех тысяч. Тар-тар из манго с камчатским крабом, мидии, фишбургер и четыре бурбона съедят одну тридцатую часть его зарплаты – верный признак того, что организм больше не сопротивляется паразитам. Отстраненные пластичные официанты, проплывавшие мимо в аквариуме из невидимого жира, слушатели курсов Академии вина и консьюмерской психологии, такие же профессионалы своего дела, как сам Герман, могли с удовольствием наблюдать на виске у неприлично раскинувшегося представителя нижнего этажа вздувшуюся жилку, похожую на дождевого червя, который пытается влезть сквозь черепную коробку в мозг. Представитель upper middle class, попавший в среду upper class обречен.

Герман затягивался до боли в легких и обкусывал заусенцы. Его остановившийся взгляд терялся где-то в изломанных муторно-зеленоватых зеркальных поверхностях только что построенного бизнес-центра «Легенда Цветного».

Страница 1

На следующую страницу